Эластичный ремень стягивал ее пояс как экватор

– да, дааа! – похабно и восторженно улыбаешься (Дарк Даниэль)


Эластичный ремень стягивал ее пояс как экватор.
Она вышла на сцену, в зале было темновато.
Ты сидел, не покидая стойку бара, – ты не покинешь ее до конца.
Вначале ты не видел ее лица.
Тень спадала на него.
Она достала тюбик губной помады и намазала губы прямо перед тобой,
смотря на тебя не отрываясь,
моргая чуть чаще обычного, сглатывая как будто,
непривычно ей твой взгляд пронизывающий видеть
как прожектор.  Пылинки света...
На ней серебристый лифчик.  Удивительно пухлая грудь.
Черные чулки, кружевные, прозрачные, дорогие.  Ни единой дырки. 
Что ты хотел меня после стирки?  Я новая.  Каждый день для тебя новая...
Узнаваемая только.  Но снова и снова.
На левом чулке в районе бедра алела маленькая капелька, –
чего, ты не мог разглядеть.  Звездочки, бусинки? 
Внутренняя паника.
Это музыка заиграла.  Плавной лапкой она взялась за шест.
Она может сесть, изогнуться, подползти, обвить его,
тебя, то, что еще не ты, не я.
Набухал со стоном.
Член возвышался как обелиск, вокруг которого можно было регулировать движение.  Ее движения –
быстрые обещания.
Трусики впиваются в попку.
Живот рассекал небольшой шрам от аппендицита.  «От волчьего укуса,» подумал ты.
Я нечаянно.  Я задеваю тебя нечаянно.
Запах его подмышек детонировал оргазм.
Она чуть наклонилась.  Ее грудь коснулась твоей щеки.  Сосок прошелся по губам.  Маленький и розовый,
как та бусинка.  Намасленная резина твоего мозга смешалась с розовой водой ее запаха.  Боль мешалась
с удовольствием.  «Я не могу больше,» хрипишь ты.
«Это ты?» она спрашивала.  «Это ты?»
«Это я,» отвечаешь ей ты.
Она сняла все, а ремень оставила.
А дальше гласные в агонии.  И рев твоих цилиндров.