Бессонница. 3 апреля 1939

Глава вторая. Париж.


3 апреля 1939. Бессонница.

Я не собирался уезжать, но всё же она оказалась права. Они начали приходить и за евреями. Не знаю чем я так провинился, но оказалось, что они ненавидят меня. Даже несмотря на то, что я несколько лет был их соседом. Я не делал им зла. Вряд ли делал много добра, но это не повод для ненависти.

Всё началось с единичных задержаний на улице. На прошлой неделе меня остановили, когда я шёл завтракать. Попросили документы. Я предъявил. Одним из пары проверяющих был мой сосед Ганс. Парню только пошёл второй десяток. Я помнил его ещё подростком. Помню как рассказывал ему истории про египетские древности, а он внимательно слушал. Это были мои первые дни в Берлине. А сегодня я его враг. Так думает он. Ещё он считает, что для меня он тоже враг, потому общается со мной жёстко и агрессивно. Он вспомнил меня и быть может поэтому отпустил. Так повезло не всем.

Самое ужасное, что она оказалась права. Ганс и прочие молодые ребята, которых научили верить в небылицы, чёрт с ними. Таких Гансов на каждое поколение тысячи, если не больше. И почему же я тогда не последовал за ней? Этот вопрос не даёт мне покоя последние дни. Я беспрестанно кручу его в своей голове. Чёрт с ним с этим университетом, с этой работой. Сейчас все эти привилегии обратились в прах.

Я сел в первый же поезд, отправляющийся в Антверпен, но от нашего общего знакомого узнал, что она около месяца назад переехала в Париж. И вот я здесь. Новый отель. Сколько их ещё будет? Завтра отправляюсь на её поиски.

Бессонница.

полумраком
пучиной рисуя портрет
свет еле тусклый царапает шторы
подсечкой сквозь веки
гнёт тонкий хребет
лишая рассудка
лишая опоры

свет чуть дрожа
попадает в провалы
что не могут слезу удержать на ветру
лишая рассудка
суфлёрит сигналы
1-0-1
умножая хандру