Украденное детство

Пышет зноем июльский день
И на небе ни облачка нет,
Не часто бывает такое на Балтике
И торопятся люди на берег залива,
Поскорее подставить солнцу тела,
Ведь мало у нас солнечных дней,
А уж чтобы раздеться совсем,
Так это и вовсе частенько мечта.
Кто-то лежит неподвижно, поглощая лучи,
Кто-то по берегу бродит, взад и вперед
И повсюду детские визги и смех.
Кувыркаются дети в нагретой воде
И счастливее их в этот миг не найти.
А в стороне от всех другие дети стоят,
У девочек длинные юбки, платки
И мальчишка в длинных штанах и рубахе,
Почему же стоят они так одни
И не могут с другими детьми порезвиться?
Нет, не угодно их Богу такое,
Так им родители вечно твердят.
Вот рядом с ними их родитель стоит,
Черная ряса, весь зарос волосьем
И какой-то тяжелый, угрюмый взгляд,
Словно сошел он с иллюстрации Ламброзо…
Почему так случилось, кто вдруг решил,
Что неугодны раздетые люди Богу?
Узколобый дьячок и тупой пономарь,
И священник опухший от «скромной» трапезы…
Кто и когда придумал это для них?
Гуляли Ева с Адамом нагими в райском саду
И не смущали Бога их телеса,
Почему же женщине в брюках в церковь нельзя?
Ведь Бог как он был, так и есть,
Видно забыл он слугам своим указание дать…
Ну а дети, они здесь причем?
Кто позволил украсть у них детство?!
Так давайте же примем закон,
Запретим в религию детей посвящать,
Пусть получат они паспорта и решат,
Что им нужно, что хочет душа.
Православным кто-то станет из них,
Кто-то Аллаху молиться начнет,
А кто-то без богов по дороге своей пойдет,
Каждый сам свой выберет путь
И никто не в праве за них решать.
Ну а Бог все молчит и молчит,
Нет ему дела, что делают слуги его.
Ну а те выдают за согласье молчание Бога,
Что ж, если молчание согласьем считать,
Значит, когда-то и Саласпилс он одобрил…