Он был мне - Другом!

Да, он был мне Другом!
И с детства дан судьбой…
Ему я был готов к услугам -
Днем, ночью, летом и зимой...
Вместе проводили время -
В доме у него или во дворе…
Бальзамом было это бремя -
Счастьем по юной той поре…

Ходили вместе в школу,
Сидели за одним столом…
И не было у нас раскола,
Хоть считался у него ослом.
Покинули мы вместе школу.
Вместе в техникум пошли,
И в этом не было крамолы.
Нам – его родные помогли…

Четыре года мы учились -
Жарить, парить и варить…
Из нитей теста пироги сучили.
А после, в Армию служить…
Армия не прошла нам даром.
Два года — псу под хвост,
Но и, кстати, не было удара -
Начался наш в жизни рост…

Без хитростей не обошлось,
До армии, друг и без меня -
Тихо за моей спиной и врозь,
Решил запрыгнуть на коня,
- Студентом стать тайком…
И, конечно, на словах любя,
Чтобы использовать потом -
Как слугу и верного коня…

Считал себя он Дон Кихотом,
Ему слуга я – Санчо Панса.
Всегда он был всему оплотом.
Я ж конём, когда он в трансе…
Но жизни – это всё ирония,
И не проявлялось сильно…
И лилась ручьём амброзия -
На душу мне, порой обильно…

Он весь в учёбе, я работал...
Когда работал он, я женился…
Он не сильно был замотан,
Не уставал, на меня не злился.
Но встречались реже вместе…
Жили в разных мы районах…
Он начальник, работа в тресте -
Я монтажник – стоя на опорах.

Я в институте, на вечернем,
И уже начальник и директор.
Он тот же, комбината ректор…
Я другом оставался верным,
И встречи наши проходили -
Очень часто – на его работе…
О жизни говорили, водку пили,
О будущих, не думая заботах...

Часто жизнь меняется моя -
То разводы и даже переезды…
В центре, уже рядом живу и я,
Но, видимся, почему-то реже...
Встречаемся лишь по нужде,
И странно, но на моей работе,
Или стоя под дождём, в воде -
Торопясь к призрачной заботе…

Летом в санаторий и вдвоём -
С работы, по моим путёвкам…
Там мы тихо пляшем и поём -
На вечерних с записью тусовках.
Вдруг сломалось, что-то в нас…
Стал он отдалятся и хамить.
С кассиром связал досуга час,
И угол стал для встреч просить…

По началу, я был согласен,
И давал на комнату добро…
Но странно, стал ему опасен,
На меня глядел он хмуро, зло…
Стало ясно, я для него подлец.
Нет звонков, – нет общения…
Дружбе этой наступил конец,
Нет встреч и даже продолжения…