Сказители эпоса

Илья Муромец и цудище проклятое в Царе-граде
 Было у нас во Царе-граде
 Наехало проклятоё цудище.
 Да сам ведь как он семи аршин,
 Голова у его да как пивной котел,
 А ножища как быть лыжища,
 Да руцища да как быть граблища.
 У царя Костянтина Атаульевица
 Сковали у него да ноги резвы же
 А тема железами немецкими,
 А связали его да руки белы же
 А тема опутьями шелковыми;
 Княгиню Опраксею в поло;н взяли.
 Во ту-то пору да во то времецко
 Перепахнула вестка за реку Москву
 Во тот же как ведь Киев-град
 К тому жа ведь да к Илье Муровицу:
 "Да ой еси ты, Илья Муровиц!
 Уж ты знаёшь ли про то ведаёшь?
 И нынце у нас во Царе;-граде
 Наехало проклятое цудище;
 А сам как он семи аршин,
 Голова его да как пивной котёл,
 А ножища как быть лыжища,
 А руцища как быть граблища;
 У царя Костянтина Атаульевица
 Скованы ноги резвы же
 Тема же железами немецкими,
 А связаны руки белы же
 Тема же опутьями шелковыми,
 Княгиня Опраксея в поло;н взята".
 Во ту пору во то времецко
 Выходит тут да Илья Муровиц,
 Молится спасу прецистому
 Да божьей-то матери богородице;
 Надеваёт он тут платьё цветноё.
 Пошел Илья на конюшен двор
 И берет как своёго добра коня,
 Добра; коня со семи цепей;
 Накладыват уздицу тасмяную;
 Уздат во уздилица булатные;
 Накладывал тут ведь войлуцёк,
 На войлуцёк он седёлышко;
 Подпрягал он двенадцать подпруженек,
 Ишша две подпружки подпрягаюци
 Не ради басы, - да ради крепости,
 Не сшиб бы богатыря доброй конь,
 Не оставил бы богатыря в цистом поле.
 Да скоро он скацёт на добра коня;
 У ворот воротников не спрашивал, -
 Да он машет церез стену городо;ву жа.
 Едет он по цисту полю, -
 Во цистом-то поле да курева стоит,
 В куревы богатыря не видети.
 Да ехал он день до вецера,
 А темну-ту ноць до бела свету,
 Не пиваюцись он, не едаюцись,
 Добру; коню отдо;ху не дава;юцись.
 Конь-от под им как подпинаться стал.
 Бьет он коня и по тучны;м ребрам:
 "Волцья сыть, травяной мешок!
 Что тако и подпинаешься,
 Надо мной, над богатырем, надсмехаешься?"
 А конь скоци;л, - за реку пере;скоцил.
 А пришло три дороги широки же,
 А не знат Илья, куда ехати.
 А во ту пору, во то веремецко
 А идёт калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная.
 Говорил как тут да Илья Муровиц:
 "Уж ты здравствуешь, калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная!
 Ты куда идешь, ты куда пошел?"
 "Я иду ведь тут из Царя-града,
 Я пошел ведь тут во Киёв-град".
 Говорил как тут да Илья Муровиц:
 "Уж ты ой еси, калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная!
 Ишша что у вас во Царе;-граде?
 Ишша все ли у вас там по-старому,
 Ишша все ли у вас там по-прежнему?"
 Говорил калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная:
 "Уж ты ой еси, да Илья Муровиц!
 А у нас ведь нынь во Царе;-граде
 Не по-старому, не по-прежнему.
 А потухло у нас солнце красное,
 А помёркла звезда поднебесная:
 Как наехало проклятоё цудище;
 Ишша сам как он семи аршин,
 Голова его как пивной котел,
 А и ножища как быть лыжища,
 А и руцища как быть граблища.
 У царя Костянтина Атаульевица
 Ишша скованы ноги резвые
 А тема жа железами немецкими,
 Ишша связаны руки белые
 А-й тема опутьями шелковыми".
 Говорил как тут да Илья Муровиц:
 "Уж ты ой еси, калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная!
 Ишша платьем с тобой мы поменяемся:
 Ты возьми у мня платьё богатырскоё,
 А отдай мене платьё калицкоё".
 Говорил как калика перехожая:
 "Я бы не; взял платья богатырского,
 Я бы не о;тдал платья ка;лицкого;
 А одно у нас солнышко на небе,
 А един у нас могу;т богатырь
 А ишша тут жа ведь да Илья Муровиц.
 А с тобой, с Ильей, дак слова нет".
 Они платьём тут поменялися.
 Ишше тут же ведь Илья Муровиц
 Он ведь скинул платьё богатырскоё,
 А одел себе платьё калицкоё
 И оставил калике добра коня.
 Он ведь сам пошёл тут каликою;
 Ишша клюцкой идёт подпирается, -
 Ишша клюцка под им изгибается:
 "Не по мне эта клюцка и кована,
 Ишша мало железа ей кладено,
 Ишша сорок пуд во единой фунт".
 А идёт как калика по Царю-граду;
 А скрыцал как он по-калицкому,
 Засвистел как он по-богатырскому, -
 А проклятоё тут цудище
 Оно цуть сидит на лавици.
 Как идёт калика перехожая,
 А идёт ведь к цудищу в светлу; гридню;.
 Он ведь молится спасу прецистому,
 Он ведь божьей матери богородице.
 А сидит проклятоё цудище,
 А сидит оно ведь на лавице;
 Ишша сам как он семи аршин,
 Голова его как пивной котел,
 Ишша ножища как быть лыжища,
 Ишша руцища как быть граблища.
 Ишша сам говорил таково слово:
 "Уж ты ой еси, калика перехожая!
 Уж ты где ты был, куды ходил?"
 "Уж я был во городе во Киеве
 У стара казака да Ильи Муровица".
 Говорит как тут ведь ишше цудище:
 "А каков у вас могут богатырь
 Ишша стар казак да Илья Муровиц?"
 Говорит калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная:
 "А таков у нас могут богатырь,
 Ишша стар казак да Илья Муровиц:
 А в один мы день с им родилися,
 А в одной мы школе грамоту училися,
 А и ростом он такой, как я".
 Говорит проклятоё цудище:
 "Ишша много ли он хлеба к выти съест?"
 Говорит калика перехожая:
 "От ковриги краюшку отрушаёт,
 А и той краюшкой трои сутки живет".
 Говорит проклятоё цудище:
 "Ишша я съем по сторублёвому быку к выти жа;
 Я и буду в городе в Киеве, -
 Ишше буду я как баран тусён,
 Как баран тусён, как сокол ясён;
 Ишша тут ведь да Илью Муровица
 На долонь посажу, другой ро;схлопну, -
 У его только и мокро пойдёт".
 Говорит как калика перехожая,
 Он сымаёт шляпоцку воскрынцату,
 Он и сгрел змеища по буйной главы.
 Покатилась голова, как пивной котел.
 Тут ведь павелы и улавелы
 Ишше та его сила неверна жа
 И схватили тут да Илью Муровица,
 А сковали его ноги резвы жа
 А-й тема железами немецкими,
 А связали его руки белы жа
 А-й тема опутьями шелковыми.
 Говорил как тут да Илья Муровиц:
 "Уж ты спас, уж ты спас многомилослив,
 Уж ты божья мать богородица!
 Уж вы что на меня эк прогневались?"
 Приломал все железа немецкие,
 Он прирвал опутни шелковые;
 Он ведь стал по силы тут похаживать,
 Он ведь стал ведь силу поколацивать,
 Он прибил их всех до единого.
 Ишша ихны те ведь ту;лова
 Он выкидыват окошецком на улоцку,
 Ишша сам он им приговариват:
 "А пущай ваши те ведь тулова
 А-й серы;м волкам на розрываньё,
 А церны;м ворона;м на расклёваньё,
 Ишша малым робятам на изрыганьё".
 У царя Костянтина Атаульевмца
 Расковал у его ноги резвые,
 Развязал у его руки белые;
 А княгиню Опраксею назад ведь взял;
 Посадил он их тут на царство жа.
 А пошел как тут да Илья Муровиц,
 А приходит он ко меньшо;й реки
 Ко тому калике перехожое.
 Ишша тут жа калика перехожая,
 Перехожа калика безымянная
 И не может он его конём владать,
 А его коня в поводу; водить.
 Они платьём тут разменялися:
 Ишша тот ведь да Илья Муровиц
 Он ведь скинул платьё калицкоё,
 Он одел ведь платьё богатырское.
 Ишша тут они разъезжалися,
 Ишша тут они распрощалися;
 А Илья поехал домой ведь тут,
 А калика пошел, куды надобно.
Соловей Будемерович и Запава Путевисна
 Из-под ве;терья как