Пчёлка. Рассказ в стихах

  18+ Прошу не читать это произведение беременных и людей, переживших домашнее насилие.
С уважением. Автор.

Часть первая.

Коротко подстриженная челка
и спокойный светло-серый взгляд.
Девушку в народе звали Пчелкой
за смешной, в полосочку, наряд.
Чёрно-желтый вязаный беретик
и такой же лёгкий свитерок -
вот такой запомнил эту Пчёлку
наш нешумный южный городок.

Пчёлка на скамейке у вокзала
очень часто коротала дни.
В полосатой сумочке носила
нитяные яркие клубки.
В тонких пальцах превращалась пряжа
в шапочки, носочки и шарфы.
А ещё она вязать любила
мягкие игрушки и цветы.

Те поделки часто покупали,
сооблазняясь небольшой ценой.
Люди знали - девушка немая,
и немного скорбна головой.
Но безумство было незаметно,
лишь порою, глядя на толпу
Пчёлка тихо плакать начинала,
и никто не ведал, почему.

Часто Пчёлку видели и в церкви,
у икон и тающих свечей.
А о чем она молила Бога,
то известно было только ей.
Девушка была вполне опрятна,
возмущений вид не вызывал,
и патруль вокзальный полицейский
Пчёлку со скамейки не гонял.

Как то, ожидая электричку,
подошла я к Пчёлке посмотреть
вязаные милые вещички.
Поразилась: надо ж так уметь!
Взгляд ласкала бежевая сумка
в маках необычной красоты.
Тонкая, ажурная работа.
Как живые были те цветы.

Я спросила : "Сколько это стоит?"
Девушка блокнотик подала.
"Заплатите, сколько вам не жалко.
 Ничего пока не продала."
Сердце острой жалостью кольнуло.
 Да за что же ей порок такой?
Как не повезло тебе, девчонка!
 Это очень страшно - быть немой.

Я достала крупную купюру,
чтобы уплатить за красоту.
Вот опять корявый детский почерк:
"Это очень много, не возьму."
- Нет, бери! Заслуженная плата!
Улыбнулась Пчёлка, а потом
в сумку аккуратно посадила
зайчика с малиновым бантом.

Вновь записка: "Это заяц Пашка.
Пусть ушастый радость дарит вам."
Тут внезапно Пчёлка задрожала,
побежали слезы по щекам.
И опять кольнуло сердце жалость.
Что творилось в этой голове?
Жизнь и так порой тяжеловата,
А в болезни - тяжелей вдвойне.

А девчонка вдруг ко мне прижалась,
ноя, словно раненый зверёк.
Отвращенья я не ощущала.
Видно, эту сцену видел Бог.
Я тогда невольно проследила
за тревожным взглядом влажных глаз.
Женщина в цветастом летнем платье
чемодан катила мимо нас.

Вскоре объявили электричку
и пришел в волнение вокзал.
На душе скребли когтями кошки.
Заяц Пашка в сумке яркой спал.
Я в вагоне у окна присела.
Суетились люди за стеклом.
- Женщина, за Анечку спасибо!
- За какую Аню, вы о чем?

Маленькая милая старушка
в летнем белом с кружевом платке
и улыбкой в россыпи морщинок
яблоко протягивала мне.
- Не побрезгуй, доченька, гостинцем.
Только утром с яблоньки сняла.
С Анечкой вы были у скамейки,
в тот момент, как плакала она.

- Да за что спасибо то, скажите?
- А за сердце доброе твое.
Анечка нечасто ласку видит,
тянет одинокое житьё.
- Расскажите, - попросила робко -
Что стряслось такого, что нема?
- Рассказать? Что ж, милая, охотно.
Горькая у девочки судьба.

И под стук колёс по стыкам рельсов
повела бабуля свой рассказ.
И опять царапало по сердцу:
страшной правдой жизни без прикрас.


Часть вторая.

- Я была семье её соседкой.
Лет с десяток уж прошло с тех пор.
Анечкин отец был гадом редким :
скандалист, ревнивец,скопидом.
Бил жену за каждую провинность,
в черном теле всю семью держал.
На хозяйство медные копейки
матери Анютки выдавал.

Отбирал Натальину зарплату,
и, ревнуя к каждому столбу,
дикие устраивал скандалы.
Были все свидетели тому.
Говорили: "Разводись, дуреха!
Ведь не сходят синяки с лица!"
А Наталья горестно вздыхала:
"Как ребенок будет без отца?

И угла не снять - куда податься?
От работы невелик доход.
Да к тому же, хоть орёт он часто,
на глазах у Анечки не бьёт."
Мы и к участковому ходили.
Ничего поделать он не смог.
Нету заявлений - нет причины,
чтобы получил уродец срок.

Шли, конечно, в доме пересуды,
мол, Наталья малость не в уме.
Заявила б, да сняла побои -
посидел бы скандалист в тюрьме.
Только со своей то колокольни
о других совсем легко судить.
А Наталья, видимо, боялась:
отсидит и пуще станет бить.

В общем, так и жили в той семейке,
долго не менялось ничего.
Синяки да медные копейки.
Но однажды до беды дошло.
Стал мужик прикладываться к рюмке.
Не сказать, чтоб очень много пил,
но бывало, раз-другой в неделю
по двору зигзагом проходил.

А Наталья, видимо устала.
Против воли мужа вдруг пошла,
И на рынке рюкзачок забавный
в виде пчёлки доченьке взяла.
Платьишко в цветочек прикупила.
Видно, захотелось пофорсить.
А супруг в тот день пришел "под мухой",
за расходы стал Наталью бить.

Женщина, наверно, возразила,
и взбесился пьяный идиот.
Со стола схватил он ножик длинный,
да вогнал его жене в живот.
То случилось на глазах Анютки.
Жуткий страх ребенок испытал.
Быстро истекла Наталья кровью -
нож в сосуд какой-то ей попал.

А мужик уснул в хмельном угаре,
не заметив, что она мертва.
До утра будила маму Аня.
Разбудить, конечно, не смогла.
Утром вышла я в подъезд и вижу:
на ступеньках Анечка сидит.
Вся в крови и в рюкзачок вцепилась.
"Что случилось?" А она молчит!

Всем двору Наталью схоронили,
получил немалый срок супруг,
а Анютка все не говорила.
Видно, слишком сильным был испуг.
Не смогла помочь ей медицина,
и осталась девочка нема.
В интернат её определили.
Вот такие скорбные дела.

Я хотела взять над ней опеку,
да не дали. Возраст да болезнь.
Нынче, чтоб пригреть у сердца душу
много унижений нужно снесть.
Я порой девчушку навещала -
приласкать, гостинец передать.
Как то мне Анюта написала:
" Баба Таня, я учусь вязать!"

В том и обрела себя Анютка.
Золотые руки у неё.
Хоть немного может подработать
к пенсии копейку на житьё.
И кивнула бабушка на сумку.
- Вон она, какая красота!
Нынче мне похвастала Анютка,
Сколько денег ты ей отдала.

- Отчего же дальше не училась?
- Интернат коррекционным был.
Анечка умом чуть повредилась.
Тот диагноз все и перекрыл.
Как увидит платьишко в цветочек,
так рыдает, что не передать.
Видно, детский ум запомнил в шоке
то , во что была одета мать.

Да себе в полоску вещи вяжет-
тот рюкзак покою не даёт.
В остальном Анютка адекватна,
худо-бедно, но сама живёт.
Соцработник ходит, помогает.
Я уже для этого стара.
Вот сегодня ездила в больницу,
да девчонке яблок привезла.

- А папаша? Он когда то выйдет.
- Нет! Сожрал его туберкулёз.
Говорили - мучился убивец,
Да не стоит то дочерних слёз.
Кошки на душе буквально взвыли!
Страшная, трагичная судьба!
Ароматом яблоко дышало...
Так, наверно, пахнет доброта.

И в сумбурной этой смеси мыслей
ощутила всей своей душой:
даже атеист бы здесь молился
"Слава Богу, это не со мной!"
Кто то скажет:"Что тут тратить нервы?
Не твое - наплюй да отпусти!"
Но никто из нас не застрахован
от беды на жизненном пути.

Сколько их, таких Наташ, в России?
Сколько Ань с поломанной судьбой?
Бесятся домашние садисты,
порождая горе, страх и боль.
Но частЕнько нет на них управы,
и текут потоки женских слёз.
Ведь не все сильны душой, в достатке,
не у  всех с жильём решён вопрос.

Вскоре, попрощавшись с бабой Таней,
я сошла с подножки на перрон.
В это утро я спешила к маме.
Ждал меня уютный отчий дом.


Часть третья.


Время шло и лето догорело.
Так же суетился наш вокзал.
Так же Пчёлка на скамье сидела.
На асфальт осенний лист слетал.
Я у Ани часто покупала
то носочки, то ещё чего.
Шли порой вещички на подарки,
было в них уютно и тепло.

Заяц Пашка обитал на полке.
Вскоре городок засыпал снег.
Стало всё по зимнему неспешно,
словно время укротило бег.
Иногда встречала Аню в церкви.
А когда в права вошла весна,
страшная  история с девчонкой
наш спокойный город потрясла.

Дело аккурат под Пасху было.
Ласковым теплом апрель дышал.
Анечка поесть себе купила,
шла домой, особо не спеша.
Да присела в парке на скамейку.
Тут подстерегла её беда.
Показались парни на аллейке.
В их кровИ гуляла наркота.

И один разнузданно и нагло
вдруг подсел к девчонке на скамью.
- Ай, какая тёлочка в полоску!
Су.ой буду, коль не полюблю!
А дружок его зашелся смехом.
- Так давай, Серёга, не томи!
Это наша дура городская.
Надо ей устроить день любви!

И прижал урод к себе Анютку,
да рукой под свитерок полез.
- Слышь, Димон, хотя она и дура,
а вот титьки очень даже есть!
Ужас обуял девчонку Пчёлку.
Вспомнился тот самый интернат.
Директриса девочек безумных
для забав сдавала напрокат.

Как то раз и Аню то коснулось,
старика пришлось ей ублажать.
Директрису все боялись жутко,
и никто не смел ей возражать.
Знали, что диагноз припаяют,
да такой, что путь один - в дурдом.
Лишь одна пыталась отказаться,
и она повесилась потом.

Захрипела, вырываясь, Аня. Снова хохот.
- Ну, Димон, прикол!
Эта телка, кажется, немая!
Ей полез Серёга под подол.
Но сумела вырваться Анюта,
ткнув уроду пальцем прямо в глаз.
Побежала к выходу из парка.
- Ах ты, су.а, придушу сейчас!

И рванул за ней с Димоном вместе.
Как догнал - вцепился ей в пальто,
и толкнул девчонку на дорогу.
Прямо на неё неслось авто.
Стук глухой - и Аня застонала.
Рвали ребра сломанные бок.
Быстро пропитался алой кровью
чёрно-желтый Пчелкин свитерок.

Выскочил водитель побледневший.
Неужели Отнял чью то жизнь?
В шоке, набирая номер скорой,
он молил: "Держись! Держись! Держись!"
А Анюта вдруг глаза открыла.
Серый взгляд вбирал весенний свет.
Пчелка хрипло прошептала: "Ма-ма".
В первый раз за десять долгих лет!

Скорая сиреной вскоре взвыла,
понеслась по улицам, спеша.
Но спасти Анюту не успели,
отлетела чистая душа.
А подонки мигом испарились.
Видел регистратор сцену ту,
только запись не попала в дело.
Вскоре стало ясно, почему.

Крайним оказался тот водитель.
Вынесен мужчине приговор.
Был отец Сереги депутатом.
А Димона дядя - прокурор.
Ловко подтасованы улики,
куплены свидетели, и вот
в мире стало больше на могилу,
а жестокость снова жертву ждёт.

Время шло. То дело позабылось.
Спит теперь Анюта под крестом.
Мир живёт не только позитивом,
он порой, увы, наполнен злом.
Завершён рассказ. А тех уродов
хочется спросить не в бровь, а в глаз:
Отчего вам надо ненавидеть тех,
кто отличается от нас?

Мой читатель, всей не зная правды
над другим смеяться не спеши.

Смотрит с полки милый заяц Пашка -
символ нежной девичьей души.