Элегия

Вот кладбище старинное. Оно
В холодный сумрак дум погребено.
Калеки-ангелы, воинственные бюсты,
Гибриды каменные розы и капусты,
На мраморе бездарные стихи –
Уродливая копия страданья,
Оставленная прочим в назиданье,
Кто множит рифмою свои грехи.
Когда-то здесь у серого забора,
Живой и мыслящий кончался город,
И мёртвый город, смерти торжество,
Был продолженьем и концом его.
Теперь иначе: кладбище давно
Шеренгами домов окружено,
И тихо, как корабль покорный ветру,
Оно ползёт, подкрадываясь к центру.
Здесь хоронить теперь запрещено:
Здесь так же тесно, как и в мире, стало.
За городом теперь хоронят, но…
На днях здесь хоронили генерала.
Хожу, брожу… живой среди могил.
Зачем?.. пардон… вот похоронен критик.
Он был бодряк, и часто говорил:
«Кто смерть в стихах помянет – вредный нытик!»
Кресты, могилы – целый горот-грот
Навек ушедших в землю поколений!
Здесь тлеет признанный всем миром идиот,
Там спит непризнанный, быть может, гений?..
А этот юноша застенчивый в очках
Порой здесь, может быть, расхаживал угрюмо,
Как я… и, скорбный попирая прах,
О жизни, вечности, а не о смерти думал.
Но нет его, как многих, многих нет –
Лишь обелиск, да под стеклом портрет.
…Вы были – вы ушли… Мне грустно и убого –
Пусть нет бессмертия, пусть нет на небе бога,
Но есть движение живое, и тогда
Зачем они ушли, как буря без следа?..
Нет… я не прав!.. Они как завещанье
Оставили нам мысли и страданья,
Надежды и дела, свою живую кровь,
Которая, живым сердцам послушна,
Нас заставляет чувствовать любовь
И к злу не относиться равнодушно.
…А говорят, что уж вопрос решён,
Что, лишь пройдут каких-то лет десятки,
Здесь разобьют цветов душистых грядки,
А посреди построят стадион.
Сказал мне индивид: «Не хмурься! Ерунда!
Ведь мы же не этруски, не болваны,
Что мёртвым строили из камня города,
А сами жили в деревянных».
…К кладбищенским воротам подошёл
Я с думою уже весёлой: «Кто-то
Забьёт когда-нибудь сюда победный гол,
Поставив здесь футбольные ворота!»


1 июля 1969 г.
Ростов-на-Дону.
-----
Из старых тетрадей.
Ранее не публиковалось.