Успех

У могилы поэта – поэт,
В окруженьи десятка студентов.
Не склонят его тяготы лет,
И презренье иных контингентов.

Вот – привез из нью-йоркской глубинки,
Как заправский экскурсовод,
Что свои не жалея ботинки,
К Пастернаку приводит народ.

И фигурою скорби – одна,
Вкруг на метры запретная зона,
Монументом стояла она – 
Та, что стала для всех примадонной.

Вот картины рождает судьба,
Что нарочно нельзя и придумать,
Словно чья-то сбылась ворожба,
Чтобы встал, посмотрел и подумал.

Пастернак. Начинает в серебряный век,
А под старость удачно попал в диссиденты.
Евтушенко. Известный, пока, человек,
И счастливо весь век в окруженьи студентов.

И она.  Та, что так. 
Всенародно безумно известна.
Но известна пока, да и то, только там,
Где по-русски, пока! говорят повсеместно.

Три судьбы.  Три удачи.  Три славы.
Предо мной.  Вижу – слаб человек:
Выбирает спасенье Вараввы,
С дружным хором духовных калек.

Тем, что сказано, не возмущайся:
Не убийца мол я, не злодей!
За тебя кто-то рядом распят был.
Может Бог, может кто из людей!

Где величье недавних кумиров,
И где смерть во спасение всех!
Навсегда торжествует над миром,
Величайший из всех – неуспех!