Мистический город Павла Блюме

МИФ  О ВЕЧНОМ  ГОРОДЕ  Лирика П.Блюме
Поэтический сборник «Город»

Эта  книга  лирики Павла Блюме называется «Город». Но  все там  не так просто и совсем не так, как можно предположить неискушенному читателю. В его «Городе»  будет много, очень много тайн и загадок,  и мифов.
Мифотворчество для поэта дело почти привычное, для филолога – тем более, но всегда ли мы пользуемся  обширным этим материалом?  Павел пользуется в полной мере и  мифами  античными, и  мифами   литературными, а прекрасно ориентируясь в  них, он и сам становится творцом мифов новых, неведомых пока миру, но порой они рождаются у нас на глазах, и  это одна из важных черт литературного творчества и поэзии в частности.

Совсем недавно  мы были на свидании  с  Пушкиным. Я говорю о   его книге «Дуэль», и там центральным персонажем  был Пушкин, мы встречаемся с гением  до дуэли, во время и после дуэли.
 
Случайность  ли это? Скорее закономерность, ведь  так как знает и любит и чувствует его  Павел, сегодня вряд ли кто-то  способен почувствовать и написать, а это очень важно в современной поэзии,  более склонной  к  мифам серебряного, а не золотого века. И для этого есть несколько причин – эта поэзия была открыта и  стала называться «возвращенной в пору моей юности, она ближе нам по времени, а это тоже важно для восприятия. Золотой век остался на приличном  расстоянии.  Да, Пушкин - наше все, но так ли хорошо мы его знаем?

Помню, как обрушился на нас в ЦДЛ  Н. Эйдельман - великий  Пушкинист в юбилейный год, когда  литераторы обсуждали  Десятую главу «Евгения Онегина», дописанную поэтом и историком Андреем Черновым.

С высокой трибуны дома литераторов Мэтр  кричал о том, что мы не знаем  и не хотим знать настоящего  Пушкина, хотя имя его у всех на устах, но это самообман и праздное любопытство, недостойное великого поэта. А ведь там собрались историки, филологи и поэты, и слова его прозвучали горьким упреком.
Думаю,  о Павле он так  вряд ли смог бы сказать, если бы прочитал его «Дуэль», и  может быть он стал бы оправданием для нас для всех тогда, как знать?

Но  в «Городе»  перед нами совсем другая панорама – это  мифическое полотно от  древних греков к европейским мифам  и  знаковым произведениям Скандинавских  поэтов, что меня поразило еще больше, не ожидала их встретить тут.  И это  пестрая, яркая, неповторимая картина города древнего и современного, в котором порой угадывается Париж, Лондон, Венеция или Омск.
У него возникают совершенно разные города, но как много в них общего как раз в мифическом плане. Ведь это и  особый уклад жизни,  и состояния души горожанина, и  противостояния  природе, куда городской  житель выбирается не так часто, как нам всем хотелось бы, а потому он отгорожен от нее порой глухой стеной, и теряется связь  с природой..

Уже в «Дуэли»  книге Павел  четко выстраивал последовательность стихотворений, складывая пазлы лирических текстов так, что рождалась   неповторимая  картина, поэт творит,  выверяя алгеброй гармонию.
На этот раз мы с вами проходим путь от героев Эллады до скитальцев 20 века, любуясь в финале книги  голубем  мира  Пикассо.

  Каждый образ,  возникающий  в тексте,  - это определенный  знак, отдельный кусочек вселенского мифа, бытующего то ли в современном, то ли в древнем граде, где случайно, (а в мире не бывает ничего случайного), оказался лирический герой.

Кстати,  это тот случай, когда, как и у Блока, понятие Лирического героя оправдывает себя. Герой стихотворений - это не совсем автор, а часто и совсем не автор. Даже в лирических стихотворениях, где появляются он и она, любимая девушка вдруг меняет очертание и становится то Сольвейг,   то самой богиней Афродитой или Беатриче, как это было прежде, ведущей поэта по небесам рая, ведь  любовь «движет солнце и светила». Миф о Прекрасной Даме живет в сознании и душе поэта, и он очень органично вписывается в контекст повествования.  А ведь именно сегодня, 28 ноября ровно 140 лет назад  появился ее творец Александр Блок…

Но давайте заглянем в книгу, как она строится и  развивается. Все начинается с  греческой  мифологии, любимая всеми нами, она  начинается у Павла с истории аргонавтов

Всё начинается с Арго,
 А завершается – Колхидой* .
Гермесов жезл, судьбой увитый,
 что перепутье двух дорог.

И если центральным мифом  у греков всегда остается Троянская  война, то Павел начинает поэтические мифотворчество с Аргонавтов.  Это   книга путешествий   через весь мир на окраину- в Колхиду, чтобы раздобыть волшебный предмет  и испытать себя. Это анти героическое путешествие, потому что боги, чародеи и женщины помогают  герою, который сам мало что может, и наверняка погиб  бы он, если бы не Медея, не Цирцея и не Афродита, призванные ему помочь пройти все испытания.

В то время, когда   и Ахилл, и Агамемнон сражаются за самую прекрасную  из жен при помощи меча в первую очередь, Язон странствует по свету, чтобы  исполнить волю царя и добыть себе царство.

Я не случайно  подчеркиваю эту   особенность  мифотворчества поэта – вся книга «Город» станет таким вот путешествием современно Язона по городам и странам.  Странствия сопряжены   с потерями и обретениями на  пути  к своему золотому руну – магическому предмету, дающему право на власть и любовь.   Таким вот руном в данном случае станет, конечно, поэтическое слово,  все то прекрасное, что удалось добыть в этом путешествии герою.

Если говорить о теме путешествий по свету, то вспоминаются  главные  герои литературы золотого века, так любимой Павлом. Они  либо возвращаются из путешествия, как Чацкий, либо отправляются туда, после разочарования в любви, как Онегин, либо подобно Чичикову  остаются в этом состоянии на протяжении всего повествования, переезжая из одного града в  другой. Это состояние души – «стремление к перемене мест». И необходимо оно для того, чтобы на мир посмотреть и себя показать, как мы знаем  еще из сказок…
Для автора  итогом  такого путешествия становится  цикл стихотворений - плод трудов его, и  сотворение новой мифической реальности как итог.
Миф- то древнее творение,  известное  каждому из нас до знакомства с текстами поэта. Мы знаем хотя бы основные мифы, вписанные в филологический  контекст. И что же интересного и нового появляется   у каждого автора, к ним обращающегося? Конечно, угол зрения на общеизвестное, тот  эпизод, который он выбирает для себя, как точку опоры,  это   трактовка,  только ему  присущая. Так чужое становится  своим, если   удалось сделать открытие, и не становится, если этого по какой-то причине не случилось.

Все о чем я  сказала выше, у Павла умещается  в 16 строчек третьего  стихотворения в сборнике, его  по праву можно назвать программным

О лирике, о самом важном,
мне написать теперь дано, когда в
вечернее окно глядит ко мне
стоглазый стражник.

Гермесом быть ли мне заблудшим,
 когда на улице темно?
Водой разбавлено вино,
что будущее – днём минувшим.

Опять пишу о самом грустном
среди людей, среди богов,
когда и месяц в цвет рогов всё
светит, обнажая чувства.

О лирике, о ней и только,
когда портрет твой на столе.
И память-слепень жалит больно
среди скитаний по Земле.

Кроме того, что оно и на самом деле нам многое поясняет,  приоткрывает тайну поэтики, здесь есть  две важные детали: образ поэта – вестника богов (Гермес). Он все-таки  в значительной мере отличается от традиционного пророка Пушкина и Лермонтова, и вторая – явный  отсыл к  серебряному веку
Когда портрет твой на столе

- это конечно. Блоковское « когда твое лицо в простой оправе передо мной стояло на столе».

Так и соединяется  это громадное пространство  от античности до века 19.  Что случилось с Прекрасной Дамой Блока,  мы все с вами знаем, то,  что случится с лирической героиней  Павла,  нам только  предстоит узнать. И смею предположить, что  там все будет немного иначе, ведь он не переписывает историю первого поэта эпохи, он пишет свою собственную историю жизни и любви.
А между тем, лирический герой вместе со своей возлюбленной переносится во Францию  и теперь она  похожа на самую очаровательную француженку с полотен Ренуара

Когда на тёмном небосклоне –
лишь луч зари,
ты улыбалась мне спросонья,
как Самари*.

Мне повезло больше многих, я помню прекрасное стихотворение Игоря Царева, обращенное к этой героине, да и картины Ренуара очень люблю.
Но найдите отличие там и здесь:

Судьба выводит вензеля,
Но что вам сказочный сезам,
Когда в друзьях Эмиль Золя,
Тулуз-Лотрек и Поль Сезанн,
И ваш непризнанный талант
Затмил над Сеной фонари.
Сидит у краешка стола
Красотка Жанна Самари.
Она весьма удивлена:
Вы не подняли головы,
Вам безразличен вкус вина,
Но интересен цвет травы...

У Игоря Вадимовича, как часто у него бывает – это взгляд со стороны на художника и его модель – это психологический портрет живописца. Творец всегда  очень отличается от простого смертного. У Павла это очень личное, обращение  к прекрасной  даме.   И судьба творца – художника для него не так занимательно, зато  натурщица   великолепна, ею он и любуется.

А путешествие между тем продолжается, вокзалы и поезда  переносят его в таинственную  Норвегию в мир Ибсена, где царят Пер Гюнт и его Сольвейг. Мы знаем, что  вторую жизнь яркую, необычную поэме, ставшей литературным мифом,  дал гениальный композитор Григ. А воскрешает снова , возвращает в поэтический наш мир Павел..

Любовь, любовь, тебе ли невозможно
преобразить Пер Гюнта и Сольвейг?
Когда на город, ритмом пятисложным,
нисходят одиночество и снег.

Незаметно и изящно  мифическая героиня превращается в Нору из «Кукольного дома»,  соединяя миф с реальностью. Но в дальнейшем эта чудесная сказка с ее троллями и  путешествием в путешествии все-таки  побеждает заснеженную реальность…

Пер Гюнт ушёл, и время
преобразилось вдруг
под северные песни
среди домов и вьюг.

По воле поэта  в Норвегии мы задерживаемся надолго, но в этом есть что-то прекрасное и удивительное,  когда еще представится такой случай?
Примерно в середине  сборника мы возвращаемся в реальность,  узнаваемую для каждого омича,  это наш с вами город, только здесь есть такой забавный, немного странный памятник другому герою,  жизнь и судьба его давно стала  литературным мифом.

У ТЮЗа вечно скачет Дон-Кихот,
разменивая время на пространство.
Жизнь – это смесь трагедии и фарса,
где сердце человека, что архонт!

И  возникает в памяти памятник - примета нашего времени и нашего города, но опять же в тексте   это и так и нет, потому что  тут же появляются и древние драматурги,   и Харон с Ахиллом. Наверное, не в одном  современном тексте настоящее и  далекое  прошлое так  не сходится на символическом  перекрестке времен, как в этом сонете. И мы вместе с ЛГ отправляется в то самое бесконечное странствие  по временам.
 
Откуда эта тяга к путешествиям  у современного поэта? Скорее всего, она возникла  из второй части «Фауста», где герой проходит все города и страны, возвращаясь к началу творения,  и сам пытается построить свой мир. Смею предположить, что Гете – один из главных  литературных ориентиров  для Павла, хотя явно этого нигде не  указано, но чувствуется   в более  широком  контексте его стихотворений.

Лирический цикл,  а смею отнести  все стихотворения именно к циклу, как говорил Александр Блока,   строится по  принципу звездного небо, где каждое стихотворение –  отдельная звезда. Но если мы хотим увидеть всю картину. то одного стихотворения мало, они все  дополняют  эту картину, появляются новые смыслы и рисунке и на общем полотне и в каждом из стихотворений. Именно так над своими сборниками работает и Павел, это очень интересно и увлекательно.
Путешествие героя заканчивается в  любимом городе Бродского  в Венеции, и в этом тоже есть своя прелесть и очарование. Наверное,  все дороги приводят в Рим любого смертного, но не поэта, с  поэтом все и всегда не так.

И в среду всё обычно, только в мире
тебя не стало, будто бы этрусков.
Сегодня я в Венеции впервые и
гондольер поёт уже по-русски.

И плачет мост Риальто между строчек...
На этом всё. Бессмертие. И точка.

На этот раз путешествие наше заканчивается, но  мы все прекрасно понимаем, что оно продолжится, а вот каким будет, пока никакой пророк не сможет нам предсказать, до тех пор, пока не появится новая книга. А зная, как Павел умеет выстраивать свои сборники, можно предположить, что это будет нечто новое и это совсем другая история.

Путешествие в золотой век, путешествие по временам и странам и творение мифа нового времени уже было.

Могу признаться честно,  не думала, что творения Павла глубоки и интересны настолько. И это открытие для меня лично невероятно приятное, особенно в таком тяжелом для всех нас, часто фатальном 2020 году, когда сиюминутное явно затмевает вечное, он остается поэтом не только в реальности, но и в вечности,  размышляя и о прошлом  и о грядущем.

Мэтры наши часто утверждают, что филологическое образование скорее вредит, чем помогает стихосложению. Но   лично мне кажется, что все как раз наоборот,  и Павел это доказывает на протяжении длительного периода, новая его книга, только что появившаяся, называется  «На белом облаке», и туда надо обязательно заглянуть в ближайшее время.

У нас с вами  есть прекрасный поэт, одна книга могла быть  случайно хороша, две – это уже закономерность, очень приятная закономерность.
И мы отправляемся  в новое путешествие…

Я– голубь мира Пабло Пикассо,
несущий в клюве веточку оливы. В Гернику
я за несколько часов примчусь на
 крыльях. Сяду там счастливый

на деревце, сожжённое войной,
у  дома, где жила когда-то мама,
У дома, где я встретился с женой –
голубкой белой на оконной раме,

которой и в помине нет сейчас,
как впрочем дома, города, планеты...
Я– голубь мира, я – его каркас,
лишь перьями и плотию одетый.

Зачем мне крылья, сердце и душа,
когда сожгли родную голубятню?
Я – голубь мира, жизнь карандаша,
бумаги откровенье и проклятье.

Я – голубь мира Пабло Пикассо,
Христос меня назвал «простою птицей».
 Художник написал моё лицо,
похожее на все земные лица.