67. Тетради - отклики

     "Солнечная энергия преобразует воду и углерод в сок растений. <Когда> сок в мертвом дереве, каменном угле и т. д. становится огнем, солнце, которое было там заключено (как джинн в сосуде в «Тысяче и одной ночи»), выходит<наружу>.

Мы впитываем в себя гидраты углерода. Разделение водорода и углерода (который соединяется с кислородом) освобождает энергию, то есть солнце".

      С. Вейль. Тетради.


     Мы считаем своим домом планету Земля, потому что опираемся на неё, ходим по ней, пашем и сеем, но на самом деле в динамическом смысле в круге превращений, мы - дети звёзд, энергии их огня, - напрямую - дети Солнца, а Земля - лишь условие нашей дистанциированности от него, чтобы не сожгло огнём.
    Энергия Солнца распространяется, преобразуется и трансформируется, а мы - конечное звено трансформаций. Мы поедаем растения и животных, которые поедают растения и других животных. Мы - часть кружения этого вихря.
    Умягчённое солнце - в нас, а прямое его попадание - губительно, даже на том расстоянии, на котором мы сейчас от него находимся, не будь атмосферы. Глядя на Солнце мы щуримся, на него нельзя смотреть прямо. А древние греки требовали нести им таз с водой, чтобы наблюдать за Солнцем. Солнце через воду - ласково. Солнце через лунный свет - таинственно - без своего огня с отражённым светом, оно приобретает мистический облик, который и приняла на себя Луна. В этом подлунном мире мы ощущаем свою теневую природу. Что мы, без этой родившей и поддерживающей нас трансформации? - Только призраки. Под Луной воют волки и бродят призраки. Мы говорим "светит Луна", но Луна не светит, светит Солнце, однако - мимо нас.
    Каждый день мы смотрим прямо на свой источник жизни и пребываем в этом неумолимом круге жизни совершенно непосредственно, каждую ночь - мы символически умираем и смотрим на него извне. Есть планеты на которых "сутки" измеряются годами, на них мы бы не получили такой постоянно-переменный опыт жизни и смерти.
Когда люди умирают, они целиком переходят в этот подлунный мир, так думали древние - они становятся призраками. Но лучшая их часть, если у них была эта часть, не выдерживает и отрывается от них, чтобы вернуться в горнее - к Солнцу и огню. Синтезированный человек расщепляется обратно. Земля - место предельной концентрации всяческих разнообразных структур, место экспериментирования природы.   
     Кто ставит эксперимент - мы над природой или она над нами? Почему мы считаем себя такими великими экспериментаторами? Потому что великий экспериментатор уже заранее присутствует среди нас и его не обогнать, не обойти.


    "Что сильнее самого сильного? Крайняя слабость: мертвец или новорожденный младенец".

     С. Вейль. Тетради.


     "Я - мертвец с открытыми глазами" - Ницше.
     "Я чудесный ребёнок" - гений.
  Самый сильный на подъёме и пике своего пути, настолько сильный, что дошёл до предела своей силы становится либо мертвецом либо новорождённым младенцем.
Любовь - предел жизненного исполнения, после которой должны идти только смерть и новое рождение - возрождение. Если сильна как смерть любовь, то она доходит до смерти. Если же кто-то сам доходит до смерти, а не она приходит к нему, то он - возрождается.
   "Идущие на смерть, приветствуют тебя" - и в обыденной жизни идут на смерть чтобы достигнуть нового рождения - в славе.
   Не может получить славу то, что не прошло через очищающий символ смерти. Может получить "популярность". Но "бессмертную" славу можно получить только через смерть - ведь она потому и бессмертная, что пройдя через смерть - уцелела.

   У каждого из нас перед его возрождением была своя смерть.

   Смерть такой же принцип бытия, как и все другие принципы бытия: принцип удовольствия, принцип познания, принцип общения, принцип предназначения или твоего места в мире, принцип любви.
   Все эти принципы есть главный принцип бытия - вечное возрождение.


    "ТЕОРЕМА
ВСЕ, ЧТО СТРЕМИТСЯ К КОЛИЧЕСТВЕННОМУ ИЛИ КАЧЕСТВЕННОМУ УМЕНЬШЕНИЮ СОВОКУПНОСТИ ОБЩЕСТВЕННО НЕОБХОДИМОГО РАЗУМА, ТАКИМ ОБРАЗОМ ОТДАЛЯЯ ЕГО ОТ ЛЮБВИ, ЕСТЬ ЗЛО".

     С. Вейль. Тетради.


    Эту теорему Симона написала у себя в тетради крупными буквами: всё, что рассказывает нам о ненужности ума и о том, что ум мешает нашей жизни и нашей любви - стремится отделить одного от другого, так чтобы ум иссох в своих безжизненных абстракциях, а наша любовь стала в меру глупой и самодовольной.

    Всякий мыслящий больше не находит применения своим силам и становится изгнанником, ему предлагается либо занять место в социальной иерархии ума (профессура, специализация), либо исчезнуть. Он хочет мыслить жизнь, но жизнь подговаривают в нём больше не нуждаться и от него отказаться.
    Поскольку жизнь сегодня встречается с массой новых открытых возможностей, она забывает о том, что все эти возможности некогда открыл для неё собственно говоря именно ум, и просто фонтанирует в них, радуясь высвобожденным горизонтам существования. Вопрос "куда всё это идёт"? - не для неё. Вопрос "что это всё значит?" - она считает помехой своему наслаждению.
    Жизнь больше не читает, не задумывается надолго, не страдает глубоко - жизнь учится скользить, перебирать, втыкать и коммуницировать. Жизнь учится быть жизнью и только, считая что всегда была сама по себе, но только об этом не знала. Жизнь делает радостное открытие, что в принципе ей никто не нужен кроме себя самой.

    В этом пункте и в этой точке Симона выносит безжалостный приговор такому распадению нашей экзистенции - на просто жизнь и на просто отдельный разум (интеллект в форме рацио), Симона говорит: это Зло.


     "Евреи, эта горстка людей с вырванными корнями, стали причиной потери корней у всего земного шара. Их роль в сложении христианства сделала из христианского общества нечто оторванное от собственного прошлого. Попытка нового укоренения, предпринятая Ренессансом, провалилась, так как имела антихристианскую направленность. Общая тенденция «просвещения», XVIII века, 1789 года, лаицизма и т. д. и вовсе безмерно увеличила отрыв от корней ложью о прогрессе.
А лишенная корней Европа колониальными захватами лишила корней остальной мир. \Евреи\ Капитализм, тоталитаризм являются частью этого углубляющегося отчуждения от корней; антисемиты, разумеется, лишь пропагандируют еврейское влияние. Евреи суть яд для лишения корней. Но прежде чем они стали лишать корней ядом, Ассирия на Востоке и Рим на Западе лишали корней мечом".

     С. Вейль. Тетради.


     Не забудем о том, что это пишет еврейка и значит пишет не со стороны и значит имеет право писать. Избегнем обвинений в юдофобии и предвзятости.
Вспомним лучше о том, что всё сказанное - правда, и смотрит по существу в глубину вещей. И всё же, остаётся один единственный, необходимо возникающий вопрос - если абсолютное лишение корней рано или поздно заводит цивилизацию в тупик, то относительное приподнимание над ними, например, древнегреческое чудо, является истинным выходом для того, чтобы можно было "перерасти" свои корни?
Вырванность корней, лишённость корней должна показываться перед нами не только на фоне самих этих корней, но и на фоне их исключительного и надёжного перерастания - преобразования, как то было у греков. Иначе мы не поймём всей сложности этой проблемы и будем всегда себя сравнивать только с какими-то аборигенами, о чьей душевности можно долго рассуждать в научных обществах, но чей каннибализм невозможно, конечно же, принять практически современному человеку, особенно если он касается тебя лично))).
     Как там у человечества с корнями - актуальнейший вопрос, потому что мы все сегодня тяготеем стать теми дикарями, только на новый лад, что смотрят на мир исключительно по варварски. Наше варварство - наша техногенность. Но и когда мы обращаемся к дикарям, мы минуем греков. Между тем, именно там лежит разгадка нашего вопроса - как человеку приподниматься над самим собой таким образом, чтобы это не было изменой?

    Что же я хочу сказать? Я хочу сказать, что когда наша сверхразвитая цивилизация начинает сравнивать себя с дикарями и недоразвитыми народами, она осуществляет ложное противопоставление, столь тешущее её самолюбие, потому что тут - мы лучше... и это якобы однозначно. Но вдруг оказывается, что и не так однозначно, и вот уже поток рафинированных, гладких и упитанных европейцев тянется в дикие леса за экзотикой - такой поток говорит о нас и о том, что с нами происходит лучше всяких слов. Тут что-то не так. Крайности настолько разошлись друг с другом и разбежались друг от друга, что уже обнаруживают, что друг без друга не могут. Но и сойтись им не судьба, разве что путём уничтожения и смешения. А что если сравнить современный прогресс с дренегреческим чудом? Вот где сразу же перед нами проявляется вся неоднозначность наших успехов. Потому что в лице греков мы обращаемся к внутреннему, подвижному и становящемуся противоречию.