События и времена

                1.

Говорят, что у музыкантов-исполнителей гастроли и выступления на каждый день заранее определены на годы вперед. Причем план тем длиннее, чем популярнее его хозяин.  Но ведь тем самым будущая жизнь уже в основном предопределена, и это будущее – не истинное, непредсказуемое  будущее, а фактически  еще не наступившее настоящее.  Здесь очень к месту известный образ-аналогия времени: ты сидишь на берегу реки и смотришь, что плывет мимо; и то, что проплывет завтра, уже есть где-то выше по течению (знающие математику вспомнят здесь производную рыбака, она же производная Ли). Разумеется, как и всякая аналогия, эта тоже неполна и неточна.

Я не могу представить себя в таком ужасном положении, словно жизнь моя уже заранее прожита кем-то; и уж, конечно, ничего творческого сделать бы в ней не смог. Наверно, здесь  мне напомнят, что я – не известный музыкант, что верно.  Ниже я скажу о великом человеке,   который, вероятно, согласился бы со мной.  А пока можем вспомнить свои, более простые, но схожие ситуации.  Скажем, отправившись в многодневную туристскую поездку, я посреди нее вдруг ощущал себя как в ловушке и срочно выбирался  всеми возможными способами.

Недавно я с приятностью  обнаружил, что близкие вопросы не чужды и современной философии.   Вот у Клода Романо:

«Время метафизики есть время без новизны, куда ничто не приходит, но где всё происходит, где настоящее уже чревато будущим, где текущие (мимо, завтра – Н.С.) воды уже существуют в истоке реки. Так как ничто не приходит, будущее принципиально не отличается от настоящего; оно есть всего лишь настающее настоящее (! – Н.С.), так же как прошлое есть прошедшее настоящее».

Конечно, в данный момент то, что в такой картине увидим завтра, существует как-то иначе, нежели то, что перед глазами. Но это завтра ожидаемо  и неотвратимо, так как в основном известно; достаточно просто поспать ночью, чтобы оно уже  было здесь.   

                2.

«Это упразднение различия  между будущим и настоящим, и, следовательно, между возможным и действительным, влечет за собой неспособность мыслить всякую подлинную  новизну во времени».

Однако если не все, то многие знают, что такая новизна бывает, а жизнь без неё было бы скучной и пресной.   Попытаемся  уловить эту новизну, отправляясь от рассуждений Клода Романо.

Он различает три вида «изменения без изменений вещи» (по Бергсону).   Во-первых, наступление внутримирового факта, например, наступления ночи.  Такие изменения «для всех  ни для кого» захватывают множество сущих в их взаимосвязи, наперед объясняются  известными причинными связями и вполне ожидаемы.  Во-вторых, не «факты природы», а ожидаемые только мною, например, приход кого-то.  Хотя такой факт не объясняется только общими закономерностями, он, как и первый, также предсказуем. Оба вида фактов проходят одинаковые фазы: ожидания, восприятия и удержания (в памяти), что соответствует переходам из будущего в настоящее и затем – в прошлое с сохранением порядка последовательности фактов.

                3

Можно сказать, что здесь внешнее объективное и наше субъективное времена всегда текут в совпадающих направлениях.  Но возможны и более сложные  их взаимоотношения.

Тот же Клод Романо выделяет так называемые события – факты, особая значимость которых для данного человека выясняется  заметно позже их наступления 

Вероятно, подойдет такой пример:  супружеская пара проводит рутинную жизнь,  периодически высказывая разные взаимные претензии.  В какой-то момент одна из сторон объявляет о разрыве. В диалоге  проясняется та претензия, что стала «спусковым крючком». И только тогда давно впервые высказанная данная претензия превращается в событие – особо значимый для будущего факт. Мысль постоянно возвращается к нему, пытаясь осознать, что надо было тогда делать для предотвращения разрыва.

Или, скажем, обычный момент супружеской жизни задним числом превращается в событие, коль скоро выясняется, что он принес начало новой жизни.

Здесь уже не обойтись простым линейным временем: потребуются прошедшее в будущем, будущее в прошедшем ( иногда и  разные ирреальные - сослагательные).

                4.

 Принципиальное различие свойств внешнего времени  и внутреннего, субъективного времени лежит в основе рассуждений Анри Бергсона. При этом знакомое всем разнообразие темпов внутреннего времени – оно может и еле тащиться, и мчаться опрометью – лишь простейший пример.    

Внутреннее время –  целостная длительность, (или  скорее – процесс, дление - la dure'e), не допускающая выделения отдельных моментов: «есть просто непрерывная мелодия внутренней жизни, которая тянется как неделимая от начала и до конца нашего сознательного существования».  Осмысление настоящего происходит в процессе многократного возврата к моментам прошлого, хранящимся в памяти, сравнения и взаимопроникновения опыта и впечатлений.  Так возникает постоянное изменение и развитие личности.  Даже если мы второй раз вспомним одно и то же, мы сами к этому моменту изменимся, как минимум,  включив в свое содержание мысли, возникшие при предыдущем воспоминании.  Иными словами, нельзя дважды вернуться в одно и то же прошлое ( вспомним  Мечтателя из «Белых ночей» с его воспоминаниями о воспоминаниях). 

Чрезвычайно существенно, что эта работа в большой (и, вероятно, бОльшей) части совершается незаметно для нашего сознания.  Потому и принимаемые нами решения и действия не всегда являются логическим следствием наличного содержания сознания (помнится, о тайне принятия решений говорила профессор Татьяна Черниговская). 

Поскольку мы не можем проследить чрезвычайно сложную связь такого события-решения с прошлым, оно скорее будем казаться лучом – его время уходит в будущее из определенной точки, не имея прошлого, которое можно предъявить.

Во всех этих проявлениях дления Бергсон видел условие и возможность свободы и творчества.

                5.

Думаю, почти все признают лучшим, наиболее глубоким исполнителем Баха канадца Глена Гульда. Основную часть творческой жизни он провел в добровольном (не связанном, скажем, с здоровьем) уединении.  Работая над  каждым произведением так долго, как было ему нужно , и добившись возможного совершенства, записывал для пластинок в своей студии. 

Трудно отрицать, что именно эта свобода, невставленность в прокрустово ложе расписаний - конечно, наряду с талантом – обусловили особую надмирность его исполнения. Впрочем,  нетрудно найти в интернете фильмы, где он сам говорит о преимуществах своего выбора, как и о сравнении с концертированием (чем и он занимался самые первые годы).

В заключение – два отвлеченных замечания. 

1. У каждого человека есть событие в прошлом, которое никогда не было и не станет его (осознанным) настоящим. Это – факт рождения.  И симметрично ему есть событие в будущем, которое никогда не явится настоящим…

   2.  Разделение времен на внутреннее и внешнее, возможно, теряет смысл на уровне Абсолюта.