Это были мы

Первый и последний поцелуй
В дождливый день с тобой прощались.
Тот поздний вечер в окружении
Игривой массе стекла провели.

Ты пил излюбленное полусладкое
Гранатово-красное вино,
В моих глазах плясали
Отражений полу-блики
Не тронутого обжигающего коньяка.

Смотрел на тебя через
Стаканный объектив – золотом залитый –
С надеждой помнить привычные –
Прекрасную дерзкую полуулыбку,
На захмелевшие небесные глаза,
На спадающие огненные пряди.
 
Я вдыхал непорочного феромоны
Манящие неосознанно, порочного меня
Позволяя своим век`ам поглотить и запомнить –
Коктейля мягкий цитрус,
Приятную терпкость, страсть огня
Волнующие море с тоской прибоя.
 
Ты еще не знал тогда, в тот вечер,
Что исчезну, оставляя, бурю послевкусия,
Крадя с не сытостью бандитской
С собой совместные былые дни и вечера.

Хотел сказать о многом. Но зачем?!
Отлично знаем привычки каждого, поступки...
Да! я хотел сказать о многом,
А и прощальных слов не осмелюсь
Лишь тебе произнести.
И шепотом не простого: «прости.»

Ты так и не понял, и я не признаю,
Что же было, что же значил поцелуй –
Короткий миг и наваждение?
Простая прихоть? Похоть? Правда/Ложь?
Непроизносимая любовь рубинов черных?
Насмешка бесчувственного Купидона?

Не ответил. Не сумею никак себя оправдать,
Даже в пустую не бросить слова. Ничто не откупит
И из мира кровавых теневых дней,
Где преданно оставили жестокости душу.
И из людей никто не ответит. Люди –
                вспышки онемели,
Пропали брызги красочных цветов
В объятиях дождя холодно оплакивающего печали.

Всегда! В любой характер дня и ночи гуру.
Буду грезить, возобновляя кинопленку –
Чертовский несносно высокомерный тон,
Настойчиво упрямый характер дряни.
Минуты смеха резонанса двоих. Каждый раз
Ты попадаешь на мои уловки, шутки
Бесишься! чуть не до обморочной горячки –
                превышая скорость света,
Насколько раним… Легко обидеть –
Искусно – подыгрывая на радость мне –
Скрываешь чувств смущение накрывая гневом все.

А чего только стоит этот гнев и добродетели
Накатывающие стонами порой?  Они справедливы.
Злись, обижайся, ненавидь, можешь мстить!
Причины есть, скрывать не буду –
Тварь, скотина, идиот, предатель,
Сволочь, грязь и на дороге пыль –
Все что угодно как угодно
Кричи, бесись, рань, обвиняй.
Раскрыты обоим твои знакомые,
Родные ласкающие слух
С цензурой брань, кричащие об истине иной.

Украдкой помечтай, вдруг развернется снова земля
Поменяются ориентиры –
Координаты для нас составят Арлекины –
Тогда возобновимся прежним,
Исполнят мою самую страшную для тебя
Глубокую мечту, нанеся свежие раны.

Случится! узнаешь все было не зря.
Может вместе разделим, отыскав смысл в потерях.
Ведь что-то должно быть, правда?
Как ты надеюсь/ищу...
Феникс обязан возродиться. И мы
На которых его крылья легли!

***

И вот оно случилось
За барной стойкой на том же краю.
В застывшей атмосфере темной
Приглушенно звучит знакомый японский джаз –
                смесь ядовита,      

«Прислушайтесь» – проникая туманом вопит.
Играет пластинка не только у нас –
Небо – классика, ветер – оркестр, мы – голоса.
Что вам мешает для счастья бражники мертвая голова?

В моих глазах пляшут блики иного отражения
В не издыхающем горчаво терпком коньяке.
Мне вспомнился тот поцелуй
Протеста ледяные стенания оковы…

Голос, звуки, знакомые
Ароматы феромона и вина. И стук, и бряк.
Обожженные сердца, тлеющие с сигаретой.
Умереть бы! но вижу не наваждение нахождения тебя!

Сели опасно близко. Касаются рукава.
И ни слова, долго… Без приветствия,
Похоже и не прощались.
Не согласовано было, нечестно.

Воля, соль, вода взбурлили
Накрыв обоих разом чувств
Двоих без вести пропавших в прошлом
В настоящем одиноких.
Заблудившиеся дошли бродячие сердца
До конца против лезвия ножа.