Выслушай меня наконец!

Одинцова Ирина               
Монопьеса для женщины (мы против домашнего насилия)

Сжав губы в тонкую полоску
Она терпела эту боль,
Не первый раз ее ударил,
Не первый раз ушел к другой.

Она всегда его прощала,
Желая сохранить семью.
Не плакала, и не стращала,
И не кричала, что люблю.

Из дома молча провожала,
А сердце  тихо умирало -
Не возвращайся (вымолвив невольно)
Я больше не люблю, уже не больно.               
               
               
Кухня – дорогая мебель, холодильник, стол и т.д. Женщина в домашнем кимоно, красивая, но растрепанная, шелковое кимоно в пятнах непонятного происхождения сползло с плеча. Она странно себя ведет, на пьющую не похожа, но передвигается по кухне пошатываясь, периодически трогает свой затылок, нервно вытирая руки полотенцем. На кухне беспорядок – сковорода на полу, столовые приборы по всей кухне, бутылка подсолнечного масла под ногами, на полу гора из различных пледов, в эту же кучу упало и полотенце…
Она откидывает уголочек пледа, чтобы можно было пройти к холодильнику, открывает дверцу, и долго стоит, глядя в него.  Наконец приходит в себя, достает бутылку запотевшей водки, ставит ее на стол. Рукой сметает на пол все, что ей мешает на столе, ставит рюмку, садится, наливает.
Она (хриплым, страшным голосом): Не может быть, это невозможно (ногой отталкивает бутылку с подсолнечным маслом) Беспорядок, бардак, хаос… на кухне, в жизни, в душе. Я хотела, чтобы ты выслушал меня. Ты так и не дал мне сказать… (выпивает залпом) Нет, ты выслушаешь меня, я сейчас позвоню тебе по скайпу, я хочу видеть твои глаза… (уходит шатаясь, приходит с ноутбуком, открывает его, звонит) Ну, давай же, давай отвечай… (наливает, выпивает еще, смотрит в ноутбук) Это я… не рад, ты мне не рад… (укоризненно) А знаешь, я не удивлена… ну и что… я все равно скажу, даже если ты не выйдешь на связь (снимает со стены его фотографию в рамке, на которой мужчина средних лет с белоснежной улыбкой и с бокалом ярко-красного вина, и ставит ее прислонив к монитору ноутбука) чем не скайп… Теперь не исчезнешь! Клянусь, если ты выслушаешь меня, первый раз за нашу совместную жизнь, я все прощу. Ну, что же начну, пожалуй -  ты должен знать, что я не изменяла тебе, никогда. Слышишь, никогда! Я любила тебя, больше всех на свете! Это все твоя ревность! Я не давала тебе повода ревновать, это ты его искал этот повод. Я чуть-чуть выпила, и дурно выгляжу, прости… (судорожно пытается собрать волосы в пучок, но у нее ничего не получается) Когда-то ты любил меня в любом виде… когда-то очень давно (ее начинает трясти) Холодно, почему так холодно? Извини, я только накину плед (тянет руку к пледам, которые валяются на полу, неожиданно одергивает ее) Подожди, пожалуйста, я лучше надену халат (уходит, возвращается в теплом халате, с теплыми носками в руках. Садится, и судорожными движениями пытается натянуть их на ноги) скользко, это все масло… (пинает валяющуюся бутылку) Я налью, с твоего позволения еще немножко, только чтобы согреться. Ты же знаешь, я не пью, но сегодня мне надо… любимый мой, единственный… (горько смеется) ты согласился меня выслушать, а я, как назло, не могу найти слов. Если бы ты знал, сколько накопилось в моей душе невысказанного… Знаешь, я даже помню, когда ты первый раз меня ударил… на свадьбе твоей двоюродной сестры… Помнишь? Я была в изумрудном платье в пол, на каблуках… тебе нравилось, как я выглядела. Через каждую минуту ты делал мне комплименты… я была счастлива… для меня было главным нравиться тебе. Тебе, тебе…, но красота имеет побочные эффекты, она привлекала и других мужчин… была свадьба и они приглашали меня на танец, но я отклоняла их предложения, я смотрела только на тебя… Было больно, когда… я думала умру от боли… нет, не физической, хоть лицо мое горело огнем… Не нравится то, что я говорю? У тебя нет выбора, слушай… меня до этого никто никогда не тронул пальцем, и вдруг это удар… твоей рукой…
Мое сердце разрывалось от горя. Ну, что ты так смотришь? Ты же обещал меня выслушать, сдержи свое слово хоть раз. Я простила, потому, что любила…  правда у меня две недели были тени вокруг глаз, такого же изумрудного цвета, точно, как платье, в котором я была, когда ты меня первый раз ударил.   «Прости, прости, прости» –  говорил ты через каждые пять минут. «Я не знаю, как это получилось, любовь затуманила голову, все от того, что я боюсь тебя потерять» – так ты говорил, заглядывая мне в глаза преданно, как верный пес. И я поверила, я хотела верить, верить тебе… Надо было тогда бежать от тебя без оглядки. Любила… не смотри на меня так, ты не мог сомневаться, ты знал, что любила… (смотрит на ножку стола, берет губку, что-то вытирает) Испачкано, я вытру мне не тяжело, я знаю, как для тебя важно, чтобы было чисто. Вот и здесь немного протру… так лучше? Я даже сейчас хочу угодить тебе, я всегда хотела угодить тебе… Дальше больше, я родила тебе сына в надежде на то, что ребенок сделает тебя мягче… ты перестанешь ревновать, а значит поднимать на меня руку, но тебя не остановила и моя беременность. Ты избил меня и твоего будущего сына, который уже был у меня под сердцем, так, что меня положили на сохранение с угрозой выкидыша.  С огромным букетом роз уже следующим утром ты стоял на коленях в палате перед кроватью, в которой лежала я в синяках и ссадинах, с разбитой губой и распухшим носом. Ты умолял, чтобы я подтвердила, когда придут из полиции, что оступилась, и упала с лестницы, а я не хотела жить. Было… помню… Нельзя трезветь, я еще налью, ты не против? (выпивает) И в этот раз долгими уговорами и клятвами… в общем, я не ушла. В этот раз мы долго жили в согласии, ты делал все, чтобы мы снова стали близки. Я родила чудесного малыша, в котором ты души не чаял… я даже думала, что этот ад не повторится никогда, что ты осознал… Когда малышу было пять месяцев, через такую большую паузу в наших интимных отношениях, я окончательно тебя простила, и разделила с тобой постель. «Какая ты красивая, как я соскучился…» - ты говорил всю ночь, не замолкая ни на минуту… Было чувство, что ты чувствуешь свою вину и передо мной, и перед сыном. Утром ты принес мне кофе в постель с моими любимыми «вкусняшками», когда я еще спала. Я проснулась от запаха кофе смешанного с ароматом роз. Это было прекрасное утро, ты сообщил, что возьмешь помощницу по дому, чтобы я занималась только ребенком. В это утро я стерла с памяти все обиды, простила. После этой вместе проведенной ночи, как будто наша любовь родилась заново.  На следующий день к нам пришла приятная молодая женщина, представилась, и сообщила, что будет помогать мне по дому. Сначала все шло гладко, я получала невероятное счастье от своего материнства. Ребенок занял все мои мысли, все мое время.  Домработница была мила, прекрасно справлялась со своими обязанностями, через некоторое время мы даже подружились. У нас появились общие дела, общий досуг. Ты иногда оставался с сыном, и отпускал нас в салоны, в магазины… хорошее было время. Три годика нашему малышу решили отметить широко, были приглашены родственники и друзья с детьми. Наш сын счастливый носился от бабушки к дедушке с подарками, раскрасневшийся … автомобиль «Бентли», который подарил ты, отец, был гвоздем программы… маленькая копия настоящего… Гости разошлись, а я не могла вытащить нашего малыша из этой машины, я пошла искать тебя, мне нужна была помощь, надо было укладывать сына спать… Я нашла тебя с ней, которую уже считала своей подругой… еще один шок. Ты не собирался оправдываться, говорил, что все к лучшему… что странно, как это я до сих пор ничего не замечала. «Это очередной раз подтверждает, что ты недальновидная дура! Не вздумай закатывать истерик, я тебя терплю из-за ребенка!» Я требовала, чтобы она ушла из нашего дома, на это ты мне ответил, что если из нас кто-то уйдет, то это буду я. Ребенок оставался один, поэтому я собралась и вернулась в гостиную, где мой малыш благополучно заснул в своей машинке, положив головку на руль… устал… Я проревела всю ночь, под утро я решилась бежать… (приносит небольшой чемоданчик на колесах) Помнишь? Я положила все необходимое ребенку, и пыталась вызвать такси… тут на пороге спальни появился ты, я эти глаза никогда не забуду, красные от злости, страшные глаза… Вот этим чемоданом наотмашь ты разбил мне голову… кровь была везде, но тебя это не останавливало… твоя любовница, наша домработница пыталась тебя остановить, и тоже получила ногой в живот. Ты зверь, хищник, я убеждалась в этом еще раз… С тех пор этот чемодан стоял со всем необходимым на первое время… (открывает чемодан, и показывает вещи, обращаясь к портрету) вот, вот, все для того, чтобы я могла бежать с ребенком при удобном случае… вот теплая курточка, а вот шортики… это что? Как… записка от тебя, это твой почерк – «Далеко не убежишь, из-под земли достану. Тварь» Ты знал, так ты знал… Просто играл со мной в кошки-мышки. А-а, моя голова…  перескочила с темы… (трет затылок, морщится от боли) что же я говорила? А-а, избил… да-да… к обеду я пришла в себя, рядом со мной был врач, он делал мне какие-то примочки, давал какие-то таблетки, я плохо соображала, что-то дурманило мою голову… «Сыночек, где мой ребенок?» - первое, что я спросила, придя в себя. «Ваш сын у родителей мужа, не беспокойтесь. Скоро вы поправитесь, и сына привезут домой» - ответил мне доктор. Почти месяц я провела в одиночестве, меня периодически посещал врач, у меня не было телефона, и никакой другой связи. Врач объяснял, что это надо для моего спокойствия, чтобы я быстрее восстановилась (смеется) конечно я не верила… доктор был высокооплачиваемый… ты денег на него не жалел… конечно ты просто боялся оставить мне телефон, так как понимал, что в этот раз я не промолчу… расскажу. В доме никого не было, домработницу я больше никогда не видела. Тебя тоже не было месяц… охрана вокруг дома была… а как же… усиленная. Удивлялась, как это без колючей проволоки обошлось (смеется) «Никого не впускать, никого не выпускать» - как в детективе. Страх… это твой страх – ответить за свои деяния… Пустой дом, звенящая тишина, и я наедине со своими мыслями, так месяц. Выздоравливая я не теряла время зря, обдумывала как мне быть. И придумала план, как мне с ребенком сбежать от тебя… для этого главное, что мне было надо, чтобы ты ничего не заподозрил, мне надо было усыпить твою бдительность. И вот как-то утром курьер принес великолепную коробку, в которой оказалось ярко-красное платье, необыкновенной красоты… Я его так и храню в коробке (приносит красивую коробку, достает великолепное платье) Здесь была записка с извинениями, и просьба надеть это платье к вечеру, потому, что у нас будут гости, и привезут сына. Как же я тосковала по своему малышу… Я решила делать все так, как ты просишь. Следующий сюрприз не заставил долго ждать, это был целый спа-салон, плюс салон красоты, приехавшие на дом. К твоему приезду я была откровенно красива, платье мне шло, твоему восторгу не было предела… а меня радовала встреча с ребенком, ну и гости, родные… не долго счастье длилось (горько смеется) в этот вечер ты снова меня ударил…  угрожал, что заберешь сына, говорил, что у тебя связи… и то, что уничтожишь меня, если я только рыпнусь… рыпнусь, больше выражений ты не подбирал. С этого дня мое имя ты произносил только в присутствии третьих лиц. Наедине иначе, как сука, дура, идиотка, ты ко мне не обращался. Дома практически не бывал, это меня устраивало. Признаюсь, боялась, очень боялась потерять ребенка… боялась, что лишишь меня материнских прав… скрывала от родителей, от друзей все, что происходило в нашей, так сказать, семье. Молча вынашивала план побега, ждала удобного случая. Телефон был мне возвращен, я должна была контактировать с родителями. Ты вернул мне  телефон, естественно с угрозами –«Хоть слово лишнее скажешь, хоть слово…» (смеется истерическим смехом, наливает, чокается с портретом) Ну, наши бокалы полны! За семью, за семейный очаг… это был твой коронный тост на семейных торжествах, когда за столом были наши родители. Мои тебя обожают, они счастливы тем, что их единственной дочери так повезло с мужем (смеется) Я принесу альбом, с фотографиями нашей совершенной семьи (приносит альбом, открывает, смотрит, и показывает их его портрету) Эти фото с счастливыми лицами красивых людей – ложь! Вся наша жизнь обман. - «Какая чудесная пара! Вот это любовь, можно позавидовать…» - слышала я со всех сторон, и мне хотелось кричать, что все не так! Обман…обман… (в истерике разбрасывает фотографии, рвет на клочки фотографии мужа. Затихает, плачет еле слышно) Хочешь надену (берет платье в руки) для тебя? Первый раз за пять лет без страха… пять лет… уже пять лет надевая его я дрожу, как загнанное животное… я знала, что, когда ты просишь быть вечером в нем, значит я буду избита, зверски избита… ребенок будет отправлен к бабушке с дедушкой на неделю… родителей ты чередовал. То к твоим, то к моим отвозил сына, чтобы я могла восстановиться… «Мы уезжаем на Мальдивы, немного отдохнем» или «Устрою своей любимой жене каникулы, пусть отдохнет» - так ты объяснял старикам, почему малыш должен пожить у них. Ну и конечно деньги, ты давал родителям большие суммы, чтобы они могли дать внуку все, что потребуется… деньги, всегда были твоим прикрытием… как я его ненавижу это платье! Надену без страха… для тебя… (снимает халат, надевает платье, приносит туфли на шпильке, обувается. Старается красиво пройтись (скользит по полу, чудом удерживает равновесие, и опускается на стул) Масло блин, разлилось… (встает со стула, становится в красивую позу) Нравится?! Я тебя спрашиваю, нравится! Ненавижу, ненавижу это платье… оно для тебя было, как красная тряпка для быка (берет кухонные ножницы, и режет его на себе) Вот так… так… так! Все, все кончено… (берет в руки портрет, садится на пол рядом с кучей пледов, ставит на них фото) А, помнишь, поначалу ты просил, чтобы я вошла в твое положение, попыталась понять и оправдать твою (с сарказмом) «несдержанность». Ты говорил, что всему виной твое идеальное детство, всеобщая любовь, достаток, даже роскошь… ты по щелчку пальцев имел все, что хотел… «Для меня не было преград, у меня не было цели, к которой бы я мог стремиться» - говорил ты. «Другие с такой жизнью становятся наркоманами или алкоголиками, чтобы заполнить образовавшуюся пустоту. Я с этим справился, как мог…» Как мог?! Справился?! Всю жизнь ты грешил и каялся, грешил и каялся…Ты пытался найти себе оправдание, люди всегда ищут оправдание своим поступкам. Кто-то говорит – «Я из неблагополучной семьи, мои родители пили, я не видел ни любви, ни ласки, мне приходилось выживать, поэтому я такой… Люди! Войдите в положение… пожалейте, пожалуйста, меня урода!» А, твоя проблема, значит, от хорошей жизни… Вранье! Это просто оправдания, миллионы людей с такими же судьбами становятся нормальными людьми. Тебе просто нравилось, причинять мне боль… нравилось! (пытается подняться, заваливается на пледы, как ошпаренная вскакивает, стягивает с себя туфли, выбрасывает в мусорный бак) Я решилась подать на развод потому, что очередной раз ты просил, чтобы на концерт я надела, вот это красное платье, будь оно проклято! Было куплено красное вино, любимое тобой сухое… красное… Концерт, платье, вино, страх… твой любимый джаз. Ах, как же хорошо мне была знакома эта программа. А почему бы не включить для тебя джазовый концерт (нажимает кнопку на муз центре) Слушай…  приятнее слушать джаз, чем меня… Вот так, я в красном платье, пусть в рванном, звучит твоя любимая музыка… надо открыть, приготовленное тобой на вечер красное вино Chateau Matras, 2002 г. (достает бутылку красного, открывает штопором, выливает под музыку) Больше я не буду пить с тобой красное никогда… (звонит скайп, видно, что она напугана, и растерянна)  Не может быть, ты? Это какое-то сумасшествие… (подходит, дрожа к ноутбуку, видно, что лицо ее просветлело, напряжение спало) Папа… сыночек… сейчас… сейчас… (выключает музыку, судорожно пытается пригладить волосы, накидывает сверху платья халат, и отвечает на звонок с улыбкой) Привет папочка… Здравствуй сыночек, как у вас дела, чем занимаетесь? Я так соскучилась… (фонограмма голос сына «Мамочка, а мы с дедушкой поспорили… правда же ты умеешь танцевать танец маленьких утят? Скажи ему, он мне не верит») Умею, умею, ты зря сомневаешься, папочка (старается смеяться) Научилась… теперь я ас в детских танцах… (фонограмма смеющийся голос отца «Пока не увижу не поверю, доченька») Танцевать? Сейчас? Вы, что мужчины? Давайте в другой раз, при встрече… (Фонограмма - голос сына «Нет, мамочка я тогда проиграю, и мне придется кушать первое… Ну, мамуля, станцуй, а мы с дедушкой будем петь. Да, деда?») Первое необходимо, хоть раз в день… сыночек… (сын -«Пожалуйста, а как же волшебное слово?») Ладно, мой родной, пойте… (Они поют – «на веселых на утят быть похожими хотят…» Она танцует. Это должно быть странное зрелище) Ну, как, я в форме? (Сын - «Спасибо, мамочка! Я тебя целую, пока…») И я тебя целую, и люблю больше всех на свете (чуть не плачет, закрывает ноутбук) Прости, что заставила ждать, (ухмыляясь) танцевала для нашего сыночка… прости. Вот так… теперь дальше слушай… потерпи, не много осталось…   Будь что будет, сказала я себе утром. У меня сердце дрожало от страха, в предвкушении твоей культурной программы… развод… и будь, что будет… мне уже было все равно… я устала, я подсознательно хотела просто умереть. Сыночек…что будет с сыночком (плачет) ты испортил жизнь и мне и своему ребенку… - «Дура! Ты понимаешь, что сын останется со мной, что ты можешь ему дать… Дура! Дрянь! Дура! Я куплю судей, я куплю всех…» - ты кричал, как сумасшедший, в меня летели сковородки, и все, что попадалось тебе под руку.  Когда ты схватил нож, я даже не отступила, я хотела, чтобы все быстрее закончилось, и сделала шаг тебе навстречу (смотрит на оставшуюся в бутылке водку, понимает, что в рюмку не поместится, выливает все в чайную чашку, и выпивает) Не помню, что было дальше… помню шаг и моя нога поехала, масло… я упала и ударилась головой… через какое время очнулась не знаю (берет телефон, звонит, под пледами раздается звонок, она сразу сбрасывает) Нечаянно… (трясется, ее колотит) какой же там номер? Взяли наконец… запишите адрес, улица Надежды, дом три… (достает из перевернутой вазы цветы, кладет рядом с портретом на гору из пледов) Спасибо, что выслушал… (в трубку) нет это не вам… (в трубку с улыбкой) Аннушка снова разлила масло. Нет, я не сошла с ума… нет не шучу… приезжайте, мне кажется я убила мужа… теперь все, конец… всему конец…  Да, не о таком счастье мечтала девушка, глядя в окно на весенний дождь… Как-будто это все происходит не со мной… ошибка? (садиться на стул, опускает руки, телефон падает, она поднимает с пола фотографию сына) Сыночек…
                конец