Чудный Отрок. Поэма

Сергей Стрельцов.
Чудный Отрок.
Поэма.
   Beware! Beware!
    Byron

Посвящается Авве Ипполиту Халину.


Избави, Боже! нас от страшных заблуждений.
Ум человеческий- любитель приключений,
И всякой новости под Небом веселится.
Поверит вновь, чтоб снова ошибится.
Его обманывать научится любой.
Что делать нам и с ложью и с собой?
В делах недавних лет- кровавых и позорных;
Плодах дурных от нравов вздорных-
Покрывших смутою бесчисленных коммун
Поля Отечества, как огненный перун
Сожегший в час нечаянья людского
Святой престол и с ним Царя Святого-
В делах, которым нынче новый ход
Дает безумный и слепой народ.
Великий некогда- и тенью прошлой славы
Скрывающий безумные забавы
Новейших лет. Но полно мне о том,
Нечто в воспоминании пустом
Не ссудит нас ни сладким утешеньем,
Ни вышних судеб тонким откровеньем.
 
Я в новой притче здесь переведу
В язык аллегорический мечту
О 'новом русском'. Кто-то улыбнется;
Но- в двух словах- здесь быстро разовьется,
Ударит свежестью, подразнит стариной,
И отлетит- печальный и смешной
Рассказ о том, как юноша открыл
Часть малую от тайн тех страшных сил,
Что всем желая зла, творят добро-
Как Мефистофель пошутил остро.
Как не воспеть московские трамваи,
Бульварное кольцо, и птичьи стаи-
Все, что с едва нахлынувшей весной
Уже живет и царствует Москвой?
Гремя и сыпя искрами вокруг,
Безденежья неприхотливый друг,
Куда, куда не завозил он нас
Трамвай желаний, чувств, улыбок, глаз?
Куда, куда послушные мгновенью
Стремились мы? И как определенью
Все это выразить. Нет пусть романтик сонный
Оценит тон и самый смысл оный.
История моя случилась так.
Был поздний час, и сквозь весенний мрак
Уж звезды ранние и томная луна-
Как образ вознесенного челна,
Что парус свой раскрыл над облаками
Какими-то бессмертными руками
И прочь отправился. Сквозь трепетную даль
Неся в себе и негу, и печаль-
И с Яузы зефир неторопливый,
И поздний пешеход, зане счастливый,
Что не свершился замысел Петров
И над Москвой-рекой не разведут мостов.
И город мой, и все вокруг ожило,
Едва погасло дневное светило,
Как-будто жар убийственный томил
Остаток их не расточенных сил,
Что выплеснулся вдруг с такою силой,
Что я да Ты, читатель- друг мой милый,
Руками пред собой бы развели,
Едва огни и фонари зажгли,
И то, что мы еще зовем Москвой-
Явило образ чудотворный свой.
По линии Бульварного кольца,
По рельсам без начала и конца,
Неторопливый, как везде в России,
Прижавши грудь на камни вековые,
Прополз трамвай, и юноша в окне,
Уперив взор открытый старине,
Томился в ожидании. Над ним,
Блистая взором суетным как дым,
Стоял, какой-то человек, держа рукою
Газету перед самой головою.
Он то смотрел на отрока, то вновь
Являясь весь, как к чтению любовь-
Был весь в листах. Среди цветных картин,
Дурных наук и нравов исполин
Он то читал, то что-то не читал,
Как вдруг нагнулся быстро сказал:
"Не страшно ли Тебе в такой-то час
Далече быть от материнских глаз?"
И отрок, поднимая свежий взгляд,
Чтоб отвечать, вдруг отступил назад-
Так поразился зрелищем таким,
Невинный ум, что весь как херувим
Еще парит в пределе чистоты,
Далечь страстей и вечной суеты,
Что весь смущенье, как приходит вдруг
Пред взор его порок или недуг.
Иль просто что-то, что певец и лира
Не называют вещью не от мира.
"Нет мне не страшно."- он ответил все ж.
Младенцы, так бывает, скажут ложь,
Но от того еще невинность их
Не потеряет прелестей своих.
"Тогда ни мог ли б я- не против воли-
Занять тебя мгновением не боле.
Есть странности, которых объяснить
Внушает мне мистическая нить
Событий, что свели сегодня нас.
О звезды, звезды- Вы сказали час,
И это место, и его глаза,
Что так чисты, как майская гроза,
Все было в голосе, что в сердце слышал я
Меж духами по воздуху скользя.
Ты тот- кому всесильною Судьбой,
Предрешено подвигнуть за собой
Народы вечности- послушливое стадо,
Услышав Голос Твой оно пребудет радо.
И всколыхнувшись вихрем по земле,
Падет, как жертва бесконечной мгле."
Но слов его так мальчик испугался,
Что с места не заметил, как поднялся,
И перешел тихонечко к дверям,
Что в этот миг уже раскрылись нам.
И оба- вон. Сначала мальчик тихо.
За ним, чтоб не поднялася шумиха,
Свернув газету в внутренний карман,
Спустился господин. Высокий стан
Согнув перед трамвайными дверями,
Потом, нагнав неспешными шагами,
Благого отрока- он продолжает речь:
"Не бойся же- не может не увлечь
Любую юность даже призрак славы.
Лишь призрак бледный скиптра и державы
Перенесется вихрем пред Тебя,
Душа замрет- вздыхая и скорбя.
О Ты! не видишь ли, что сбудется с Тобою?
Иль жизнь Тебе рисуется иною
Иль Ты о ней не думаешь пока,
Иль мысль Твоя о ней не высока,
И все чем ныне очарована она,
Лишь та действительность, что скудна и бедна.
Но- нет взгляни!" И улица пред ними,
Блестнув чертами тонкими своими,
Исчезла, словно беспокойный сон-
Вот впереди пред них вознесся трон.
На нем блистая, как одним огнем,
Явился некто, и как золото на нем,
И гвардия князей вокруг него,
Он будто состоял из ничего,
Но силою, пусть даже невесомой,
Он поражал. И целый мир истомой
Дышал под игом, царствующих здесь.
И целый мир им был- едина весь.
"Теперь, мой Царь!"- вдруг начал перед ними
Взмахнув руками длинными своими
Настигнув отрока высокий господин
"Я заслужил себе высокий чин
Вот отрок тот. Он ныне пред Тобою,
Теперь своей всевластною рукою
Прими его к себе на царственную грудь,
Что бы утешить страх его, хоть чуть.
Он в ужасе. Того ли не довольно?
Пора Тебе, мой мальчик! добровольно
Припасть к коленам нашего отца,
Что, победив в сражении Творца,
Над миром правит. Власть его страшна
Перед Тобою самый Сатана."
Тут отрок вздрогнул, будто он очнулся
И ручкою до сердца дотянулся,
Набрался духа, и с избытку сил
Все широко тот-час перекрестил.
И, шумом, переполнившись, виденье,
Исчезло вдруг в незримое мгновенье.
И снова улица явилась перед ним,
Там он стоял над спутником своим,
Что бездыханно пал к его ногам,
И по обезображенным чертам
Бежала кровь, и черная как ночь,
Она ручьями уносилась прочь.
И отрок, испугавшись только ныне,
Так припустил по городской пустыне,
Что лишь очнувшись в маминых руках,
Упал без чувств, сказав лишь: " Мама- ах!"
Вот так история! Вот так другим наука!
Что слаще меда или горше лука,
Кто как распробует. На мой же вкус она
Для будущих времен сотворена.
Чтоб малыши в Антихристову пору
Не слушали все взрослых без разбору.