Считая ворон

    Не знаю как другим, а мне так хочется очистить «культурное», а вернее, «скульптурное» пространство  Москвы. Не будучи искусствоведом я, вроде, не имею права говорить о эстетической стороне дела (хотя, почему бы и нет?), поэтому переведут разговор в этическую плоскость. Вот, например, я не знаю - фигура Маршала Победы Жукова, посаженная на игрушечного конька с негнущимися деревянными ногами у Исторического музея, вызывает больше эстетических или этических вопросов. Так же, как и нелепая фигура Петра I, обряженного в испанский костюм эпохи Колумба. Но знаю, что они наносят ущерб виду нашего города.
    Обратимся к близкой нам области поэзии. Я уже писал о пафосном памятнике Окуджаве на Арбате*, предполагающем, что умилённый зритель остановится в задумчивой позе перед искусственной аркой, из которой выходит бард. Автор памятника и не предполагал, что в сутолоке многочисленной толпы озабоченный прохожий будет искать глазами, скорее, арку, куда бы можно было забежать «на  минутку», а ведь такие ассоциации возникают (и не нужно говорить мне, что «каждый судит в меру своей испорченности»). Тут, на днях, один специалист рассуждал о  проявлении элемента пространственности композиций в современной городской скульптуре, приводя в пример тот же памятник на Арбате и ещё памятник Бродскому на Новинском бульваре. Хорошо, смотрим. Видим: поэт в несколько помятом, как и положено, костюме, лица, практически, не видно – оно запрокинуто вверх, как будто, он сосредоточено считает ворон в небе. Скульптор, конечно, предполагал, что-то другое: отрешённость от мира людей, что ли?  Кстати, он не оригинален: такой же поворот лица и у Высоцкого на нелепом памятнике ему на Страстном бульваре.   И чего это они видят в небе и не хотят видеть на земле? Но это их дело. Возвращаемся к «пространственности» памятника. За фигурой поэта, на отдалённом расстоянии, создавая глубину и объёмность, расположена группа плоских, безликих «человекообразных» фигур, «символизирующих завистников и друзей», как сказано в аннотации, а мне напоминающих огромные манекены, или «пешки» уличных шахмат в советских домах отдыха. Что в этом? - попытка возвысить одного, унижая других? Таки образом, можно сказать, что так представлен народ. Значит, это мог быть и я?  А я не хочу быть манекеном, «пешкой» в чьей-то игре, и это уже нарушает мои представления об этичности такого авторского подхода. Пусть скажут, что я тоже считаю «ворон», только не на небе, как Бродский и Высоцкий в изваяниях, а выискивая на улицах и бульварах моего города памятники, нарушающие, по крайней мере, мои представления о красоте и здравом смысле и «токсичные» нашей «среде обитания». Но думаю, что уровень культуры столицы определяется не только количеством, но и художественными достоинствами (или недостатками) её монументов, в том числе.

 P.S.
Знакомился с комментариями относительно ужасной, «всемирно известной» статуи  «Алёнушка», установленной где-то на периферии, и наткнулся на фото ещё одного памятника Высоцкому: во весь рост, обнажённый, из одежды только гитара – трусы из бронзы, очевидно, дорого, так хоть бы фиговый листик прилепили! Остаётся только удивляться воинствующей пошлости интерпретаторов этих "псевдогероев", возмущаться  бездарностью попыток  «самовыражения» авторов (вспомним, например, скандальный памятник русскому гению –  Сергею Есенину)!
Опасаюсь, что пока мы не искореним в себе эту дремучесть, ничего у нас в стране к лучшему не измениться, а предпосылок к этому я не вижу.
 (01.03.21).
___________
 * «От великого до смешного» http://stihi.ru/2019/09/03/2922
** Там же отмечено, что установку этого памятника автор осуществил за свой счёт.
   Что в этом  –  желание прославится любой ценой, или это способ «отмывания»              денег, нажитых на сооружении очень дорогих и безвкусных памятников «цыганским    баронам» и криминальным авторитетам?

22.11.20.