Сон Валерии Кольцовой 114

Великий самозванец
Петр I- император российский, прозванный Великим. Что мы знаем о нем, о его времени? Победы над шведами, строительство Петербурга, государственные реформы, подавление стрелецкого бунта и казнь стрельцов; изничтожение русских обычаев, а по сути, уничтожение старой русской цивилизации; отрезание бород,  дружба с немцами и любовь ко всему иноземному - все это связано с его именем.
 Многое известно и о его личной жизни, о жене Евдокии, сыне Алек¬сее, Екатерине I. Но сколько еще не¬разгаданных тайн хранит история, история заговоров, дворцовых пере¬воротов, интриг. Для достижения сво¬их целей, люди использовали разные приемы и не гнушались ничем. Впро¬чем, практически ничего не измени¬лось и теперь, хоть и стало незамет¬но и завуалировано на первый взгляд.
  А был ли Петр на престоле по закону? Почему его так тянуло на Запад? Какие тайны связаны с его рождением? Каковы были истинные цели его правления в России? Чем он был связан с масонами и какую их миссию выполнял?
 


 Многое в нашем прошлом сокрыты намеренно и превратилось в легенды и тайны. Но все когда-нибудь становится явным, ведь можно скрыть от людей, но информационные поля планеты все равно все записывают, хоть в них мало кто верит.
 Многие тайны и загадки прошлого можно приоткрыть методом осознанного сновидения, хотя, он и не может быть научным, а увиденное таким образом не может быть доказательством. Кто-то поверит этой информации, кто-то не поверит. Это личное дело и право каждого. Но возможно эта информация кого-то заставит задуматься о нашем прошлом, настоящем и будущем… Итак…

 …Золотятся на солнце колосья. Ветер гонит облака. Далеко простирается поле. Пахнет сеном. А вдали за копной примостилась избушка. Частокол, деревянный колодезь, словно из сказки.
 В маленьком темном окошке показался огонек. Там какой-то старик зажигает лампаду. Вдруг дверь со скрипом отварилась, и старичок оказался на пороге. «Заходи в мою сторожку. Поклонись кумирам. Уважь старика» - произнес он дрожащим голосом, держась за длинную бороду.
 За низкой дверью – полутьма. В углу стоит икона. А старик идет в другой угол. Медленно приоткрывает он расшитый рушник. А за ним – деревянные фигурки древних богов.
 «Это Перун – батюшка, да Даждьбог, а это Лада - матушка и защитница Макошь. Совсем имена их позабыли.» - произнес старичок. «Да что там, Иисусу да матери Божьей молиться стали не так. Забыли Русь, уходит она… Немчура поганая везде…
 А ведь когда-то была Русь великой под защитой Перуновой. Пришел изверг – порубил богов, и звали его Владимир-князь. Волхвом тогда я был, в другом теле жил.
 Приучили потом князья русских молиться Иисусу с Марией, объединили древние праздники с христьянскими. Но пережила Русь, выстояла, и Иисус стал русским, в какой-то степени, ведь Бог-отец, Род наш все равно один есть, а другие его дети и посланники.
  Но вот пришел снова на нашу Русь новый изверг, и натворил беззаконие. И звать его Петрушкой. Царем он назвался. Хоть и весь род царский уже изведен был давно, а Романовы – так примазались.
 А Петрушке даже рядом с ними не место. Мамаша была брюхата девкой, но грозен был царь – муж ее Алексей Михалыч. Ждал сына – наследника. И вот мамаша Наталья, что из Нарышкиных родом, поменяла младенца. В тот день рожала иноземка в немецкой слободе – жена Франца Лефорта – еврея-выкреста из Женевы иноземной. И у нее был сын. Так вот по сговору этого сына принесли Наталье, а ее дочку отдали немчуре еврейской.
 Как радовался царь Алексей, дурак! Петром назвал наследника. Ведь мечтал то иметь наследника от Натальи, а не от первой жены Милославской, блудник старый.
 А этот Петр, выходит не царского роду вовсе, и не русский еще, а немецкий еврей, хоть и из выкрестов. Хотя они только внешне крещены. Сами - то свою веру чтут, и мечтают миром всем владеть. Я знаю, что собирают они на западе тайные общества и строят планы коварные, чтобы все государи подчинялись им, и чтобы все золото и власть были бы у них. Во многих странах они уже власть поимели, хотя мало кто все это заметил…  Каменщиками вольными себя называют, мол, камни собирают и строят дом народов великий. А на самом деле строят дом Сатаны и всех заковать хотят в кандалы рабские, чтобы им служили, как якобы их бог для них, избранных, завещал. Об этом в их книгах написано тайных, и в их учении сказано.
 А все остальное сказки, которые они рассказывают тем, кто имеет власть, чтобы служили им и, якобы, тоже избранными станут. Вот к этим каменщикам вольным, масонам или строителям тюрьмы великой имеет место и этот Лефорт, специально посланный в землю русскую. И надо же их магии свершиться, чтоб его жена сына в один день с царицей родила!
  Так что пришел не царь на Русь, а самозванец. Не зря его ко всему немецкому стало тянуть и к разврату западному. Немчура масонская организовала все так хитро, что именно он пришел к власти, и сестру заточил и брату помогли уйти на тот свет, и расправы начал он над русским людом и воинством стрелецким.
 А потом отправился в Европу, где пришел к настоящим своим наставникам из общества масонских каменщиков. Там он был принят в ложу первым надзирателем, потом Великим Мастером Кейт. Там он и получил задание. И задание то было – уничтожение нашей Руси-матушки, уничтожение наших обычаев, даже нашего внешнего вида, а все под предлогом учености западной, мол, Русь отстала, а Европа – мать просвещения. Давно ли писать бумаги короли там научились...?
 Вернулся Петрушка и началось… Одежды русские долой, бороды брить, девок раздевать, блуд свальный, пьянство. Все кругом немецкое, голландское, да аглицкое.
 Возвращаясь с посольством из Европы,  он прихватил с собой 800 иностранцев, многие из которых не были техниками и учеными, а просто авантюристами, как голландский еврей Акоста, игравший шута при Петре, португальский еврей Дивьер или польский еврей Шафиров.
  И везде стали рыскать люди и жечь книги старые. А потом церковь вверх дном повернул, и раскол великий затеял. А под видом тех гонений на староверов все искали книги древние, что в подвалах монастырских схоронили от глаз долой еще со времен Владимира-князя, который приказал переписать историю. И что находили – в костер. Что не сгорело при Владимире – при Петре сгорело. А это почти все сказы древние, писанные еще со  слов богов наших, писанные еще на севере, в Беловодье, в Ирии дарийском, кой вы называете в ваши дни Гипербореей. Так Петрушка выполнял наказ своих учителей тайных из лож масонских.
 А народу вместо веры привезли питье, и затащили Русь в разгул. И смешалось все иноземное, а за правду-слово плетей давали, а то и топор над головой не долго нависал.
 Жен скромных стали тащить на ассамблеи, где одевали в платья непристойные и речи велись такие же.
 Жену свою Петрушка забросил и услал в монастырь, а сам нашел девку кабацкую».
 «Вот смотри», - сказал старик и указал на блюдо с водой.
 А вода в том блюде вдруг стала мутной и завертелась, как будто, в ней что-то размешали ложкой.
 Но вот муть исчезла, и появились картинки…
 …Тяжелые серые тучи обложили небо. Вот одна из них своим раздув-шимся брюхом зацепила шпиль старой кирхи, а может быть, костела, что стоит па краю захудалого городишка, пока¬завшегося впереди. Узкие грязные улоч¬ки кое-где вымощены деревянными настилами. Моросит непрекращающийся дождик, барабаня по крышам домов и пуская пузыри на многочисленных лужах.
 Со скрипом, разворачивая грязь, едет серый экипаж, и вода стекает ручьями с его крыши. Хрипят уставшие и промокшие лошади. Но вот он застрял в узком переулке, и двое оборванных мальчишек толкают его. Навстречу идет уже не молодая женщина в темной на¬кидке с капюшоном, одетым поверх по¬мятого чепца. По прогнившим доскам мостовой стучат ее башмаки, очевидно, вытесанные из дерева.
 Дует промозглый ветер, дождь усиливается. На углу двое пьяных сол¬дат в грязных промокших синих камзо¬лах. Они о чем-то спорят, а сами еле стоят на йогах. Еще немного, и один из них падает прямо в лужу, задрав вверх свои грубые сапоги.
 Тут я понимаю, что они не русские, ведь слышна, хоть и почти неразборчивая, но отнюдь не русская речь. Да и, напротив, на деревянном фа¬саде насквозь промокшего двухэтажного дома висит вы-веска на каком-то языке, вы¬чурные и витиеватые латин¬ские буквы которой слегка покосились. Рядом же приби¬то изображение деревянной бочки и бо¬кала. Теперь ясно, почему те двое были так пьяны.
 Но вот уже видно то, что внутри этого заведе¬ния. Спертый воздух пропитан запахом спиртного и жареного мяса.
 Маленькие зарешеченные окошки едва пропускают тусклый дневной свет, которого явно недостаточно. И, наверное, поэтому на стенах и деревянных стол¬бах, подпирающих потолок, подвешены медные светильники в виде плоских плошечек на толстых цепочках. Они раскачиваются, когда кто-нибудь прохо¬дит мимо, огонек дрожит, а масло проливается на пол.
 Душно. За столами, грубо сколоченными из дерева, сидят пьяные посетители. Слышится незнакомая речь. Здесь полно солдат в таких же синих камзо¬лах, как и те, что были на улице. На столе, под столом, на лавке валяются помятые треуголки, серые грязные плащи и другие вещи.
 Приоткрылась низенькая дверь, и оттуда показалась толстая девица с горшком в руках.

продолжение следует