Мопед

В городке, масштабов средних,
Жил-был паренёк Кирилл,
В джинсах бегал очень древних,
Не пил водки, не курил.
На каникулах трудился,
Подрабатывал шнырём,
Не ханыжил, суетился,
Набивал карман рублём.
Вот так: к рублику, копейка,
Подсобрал деньжонок шкет
И в магазине «Мотолейка»
Приобрёл себе мопед.
Ездил днями и ночами,
Ляльку за спиной катал,
За раскосыми плечами,
Её дойки ощущал.
Несётся с нею, еле дышит,
На носу сопля висит,
Ветерок её колышет,
Девка за спиной визжит.
В старой, кожаной, косухе,
Платке, чёрном, в черепах,
Серьга висит на левом ухе,
Очки от солнца на глазах.
Волына, деда, фронтовая,
Торчит за новеньким ремнём,
Благодаря которой предок,
С войны вернулся в дом живьём.
Потом на ложе, умирая,
К себе он внука подозвал,
Рукой, дрожащей, чуть вздыхая,
Ему ТТ презентовал.
С тех пор и ходит с пистолетом,
Но не в открытую - тайком,
Под паркетом прячет летом,
А так всё время под бельём.
Катался паренёк недолго,
Угнали у него мопед,
По заказу братка – Волга,
Шныри Калуга и Кастет.
Кириллу про мопед шепнули:
Когда, где, кто и для кого?
Огнём глаза вмиг полыхнули,
И стало злым его лицо.
Решил сходить к авторитету,
Но не один, а со стволом,
Чтобы Калуге и Кастету
Всадить под рёбра острый лом.
В тот вечер Волга веселился,
В баре, собственном, «Анклав»,
Колбасой, толстою, коптился
Среди местных двух шалав.
Его подручные кутили,
На хате бабушки, Калуги,
Сначала песни вдвоём выли,
Потом стонали их подруги.
Так что Волга без охраны,
Конкурентов его нет,
Полегли будто бараны,
От разборок лихих лет.
К нулевым один остался
Держать тот серый городок,
Раскабанел, не развивался,
Поплешивел как старый дог.
Сидел посасывая виски,
Марамойкам задки мял,
И с волыной мопедиста
Визита он не ожидал.
Ствол его был в кабинете,
В тумбе старого стола,
Рыло в икре и паштете,
Выхлоп жуткий от бухла.
Тут в «Анклав» пацан заходит,
Весь надутый как индюк,
К Волге пьяному подходит,
В кулаке фронтовой друг.
- Слушай, сюда, хрен багровый,
Говорят твои бойцы,
Сперли мой мопедик новый,
Звездоболы, подлецы.
По твоей команде, кстати:
В темноте мелькал Кастет.
Завершилось твоё пати,
Возвращай мне мой мопед!
А иначе, вишь волыну,
За подбритого коня,
Засажу тебе маслину,
Прямо в лоб гнилого пня.
- Отскочили потаскухи,
Вмиг от папика сваво,
С бутербродов смылись мухи,
Опрокинулось вино.
Прокричала шлёндра, Света:
- Волга - ты ж авторитет,
Набери скорей Кастета,
Пусть вернёт ему мопед.
У тебя же бабла куча,
Мерин, новый, за углом.
Для чего вся эта буча,
И разборки со стволом?
Он же ведь стоит, не шутит,
Не дай Бог, возьмёт шмальнет,
Ствол в ручонке лихо крутит,
Прикид пулею пробьёт.
- Волга взор слегка прищурив,
На стол бросивши ключи,
Гаркнул парню гласом сиплым:
- В гараже сто шесть ищи!
Только ты смотри не спутай,
Драндулет бери лишь свой,
А иначе я с волыной,
Приду рамсить уже с тобой.
- Ну, а сам тихонько, тянет,
Рукой правою перо,
Чтобы в выпаде напялить
На него врага нутро.
Волга только встрепенулся,
ТТ дедовский шмальнул,
Браток словно шарик сдулся,
Похрипел чуть и уснул.
А Кирилл сунул ТТшник,
За свой кожаный ремень,
Взял ключи, закрыл скворечник,
В гараж дёрнул как олень.
От туда скорей на мопеде,
В участок к своему отцу,
Поведал ему о победе,
О пуле в брюхо подлецу.
Отдал дедовский ТТшник,
А сам отправился домой,
На кураже, как ВДВшник,
В бою отбивший мопед свой.
Отец его – матерый опер,
Вызвал шлюшек на допрос,
И показанья на Кастета,
За подписью их ловко внёс.
Затем был шмон в хате Кастета,
Бандит стоял раззявив рот,
Когда в шкафу, у туалета,
ТТ нарыл ментовский крот.
Вот так за смерть авторитета,
Что был убит одним мальцом,
Дело пошили на Кастета
И закрыли в зоны дом.
Калуга сильно испугался,
Подался поскорей в бега.
Во Вьетнаме затерялся,
Не отыскать его следа.
Две марамойки дёру дали,
В такой же серый городок,
Так был промыт от криминала
В Тверской области Торжок.