Кирилл и Мефодий

Много времени,
аль мало
С этой ночи пробежало, -
Я про это ничего
Не слыхал ни от кого.
П. Ершов "Конёк-Горбунок"

Как-то сидя у планшета,
В ночь потерянного лета,
И не взрослый, и не мал,
Мальчик Вовка задремал.

И приснилось, вдруг, мальчишке
Очутился Вовка в книжке,
В ней все буквы не просты,
А листы из бересты.

В них и Азь и Буки, Веди,
И Глаголь, Добро на свете,
Люди в поле и в лесах,
И мечи на поясах.

На подбор сильны мужчины,
Ходят важны, благочинны,
Женщины, красой дивя,
Век живут, любовь храня.

Долго Вовка удивлялся,
В поселеньи оказался,
Заглянул там на базар,
Где и русьський, и хазар,

И мордовец, и булгарин,
Грек, моравец и татарин,
Драговит, смолянич, чех,
И полянич, свар и  лях.

Разговаривают чудно,
Им понять себя не трудно,
Хоть и был один изъян,
Нет письма у тех славян.

Вовка подошеёл с вопросом
К братьям, торговавших спросом,
- Что вы, споря на рядах,
Всё вершите на словах?

Можно ж договор составить
И по писаному править,
Не заботясь в суете,
Что забудут пункты те.

Братья головой качают,
И мальчишке отвечают,
- Сложен Alfa beta нам,
Не учёны к письменам.

Знаем мы от берендеев,
Есть семь братьев у ромеев,
Старший, - вроде Михаил,
Что Мефодием крещеён.

Настоятель Полихрона,
Монастырского знать сана,
Младший брат их - Константин,
Стал Философом один.

Стало быть, крещён Кириллом,
Всем философам мерило,
Вот у них бы, может быть,
Можно грамоту добыть.

Эх, если б только не ленился,
А читал бы и учился,
Я б помог в такой науке,
Жалко, не доходят  руки.

В миг базар сей растворился,
Вовка в царстве очутился,
Что ни словом ни сказать,
Ни пером ни описать.

Град большой - Константинополь,
Второй Рим старой Европы,
В нем живут в монастыре,
Как отшельники в дыре,

Братья, целью одержимы,
И в речах непобедимы,
А живут, душой горя,
На славянском говоря,

Тем, чтоб азбуку создать,
Чтоб учила с детства мать
Каждое дитя читать,
И науку почитать.

Обратился к ним мальчишка,
- Вы Кирилл, я видел в книжке,
Вы Мефодий, по всему,
Так ответьте, почему

Вы к славянам не идёте,
Свои буквы не несете,
Может, братья, вы о нас
Забываете подчас?

Вы, ученики - Климентий,
Константин, Наум, Лаврентий,
Горазд с Саввой из Охрид,
Что ж душа-то не болит?

Вы придумали нам буквы,
Так не опускайте рук вы,
Вам урок от Бога дан,
Грамоте учить славян.

Удивились братья сказу,
Но ответили не сразу,
- Обошли мы много стран,
Знаем Библию, Коран,

Святотеческие книги,
Делим скромные ковриги,
За славян душа болит,
Нет написанных молитв.

Мы ходили к сарацинам,
И к хазарам, и к румынам,
Им несли науки свет,
Наперёд на много лет.

А теперь настало время
Просветить родное племя,
Вот есть азбука у нас
Вся от первой буквы Аз.

Буквы меж собой разнятся,
Где решёткой, где клонятся,
Потому не Алфавит
На славянском зазвучит.

Мы Кириллицу создали,
Русьськой Азбукой назвали,
В храмах службу править вам
По написанным словам.

Мы и рады бы науку
Перенесть под вашу руку,
Только вот беда, подчас
Всё зависит не от нас.

Отче Фотий с Михаилом,
С ними Бог, опять же, - сила,
Коль отправят в дальний путь
Нам с него уж не свернуть.

Скит мгновенно растворился,
Вовка во дворце явился,
Где сверкает тронный зал,
Михаил совет созвал.

Троекрат перекрестился,
К патриарху обратился,
- Нынче дело говорю,
Собирайся ты к царю.

К сарацинскому кагану,
Служит идолу погану,
Покрести его народ,
В море чёрных тёплых вод.

- Где уж мне, я стар, однако,
Ждёт меня святая рака,
Не дойти за семь морей,
Не судьба крестить людей.

Я отправлю Леоно;вых
В Божьем промысле готовых
С моря до днепровых вод
Покрестить славянский род.

Царь Кирилла призывает
И к славянам отправляет,
Слышит Цесаря указ,
Пока сердцем не угас.

«Слышиши ли, философе, р;чь сию? Инъ сего да не можеть сътворити разв; тебе. Т; на ти дари мнози, и, поимъ братъ свой игуменъ Мефедии, иди же. Вы бо еста селунянина, да селуняне вьси чисто слов;ньскы бес;дуютъ.»

Порешали, посудили,
Флот за море снарядили,
И Мефодий, и Кирилл
С ним к славянам поспешил.

С ними Вовка через море,
Не испытывая горя,
В Каганате среди дня,
Оказался у огня.

Ор стоит такой, что слушать
Невозможно, глохнут уши.
Исламист и иудей
Обольщают всех людей.

Но Кирилл спокойно, с верой
С христианскою манерой,
Сердце каждого достиг,
На закате спор утих.

Мутаваккиля - халифа
Убедил Философ тихо,
Тот решил крестить народ,
Братьям посулив наград.

«Не враги мы сами себе и так повелеваем, что с этого дня понемногу, кто может, пусть крестится по своей воле, если пожелает. А тот из вас, кто на запад кланяется, или еврейские молитвы читает, или держится веры сарацинской, скоро смерть от нас примет».

Братья снова в путь пустились,
Где хазары с Русью бились,
Только цель у них одначе
Божий суд вершить иначе.

За днепровские пороги
Их несут босые ноги,
Сквозь снега, в славянский край,
Где любая хата - рай.

Так в Моравию прибыли,
И о том глаголят были,
Проповедников узнав,
Встретил их сам Ростислав.

- Вы, святые, потрудитесь,
Богу за славян молитесь,
Будет от святых молитв
По уделам мир царить.

Чтоб Глаголица звучала,
В храмах Бога величала,
И великий род славян
В песнях воспевал Боян.

И учители словенски
Мужи книжныи, царьградськи
За учение взялись,
Богу налюдехъ молясь.

Долго ль, коротко прожили,
Божью службу сослужили,
Говорил Кирилл о том,
- Где мой плащ, там есть мой дом.

Я на одре, без сомненья,
Оглашу своё веленье,
И тебе, родной мой брат,
Я скажу у Божьих врат.

«Се, брате, в; супруга бяхов;, едину бразду тяжаща, и азъ на л;с; падаю, свои дьнь съконьчавъ. А ты любиши гору вельми, то не мози горы ради оставити учения своего, паче бо можеши кымь спасенъ быти»

Всё, пред Вовкой замелькало,
Двух веков за миг не стало,
Черноризец перед ним, -
Храбр - монах, стоит один.

С ним Завет, для перевода,
Для славянского народа,
Из Болгарии монах,
Пишет он "О письменах"

Аще ли въпросиши слов;ньскыя боукаря, глаголя: „Къто вы письмена сътворилъ есть, или кънигы пр;ложилъ?“ — То вьси в;дятъ и отъв;щавъше рекутъ: „Святыи Костанътинъ Философъ, нарицаемыи Кирилъ, тъ намъ письмена сътвори и кънигы пр;ложи, и Мефодие, братъ его. Суть бо еще живи иже суть вид;ли ихъ“. И аще вопросиши: „в кое время?“ то ведят и рекут; „яко въ вр;мена Михаила, ц;саря грьчьска, и Бориса, къняза блъгарьска, и Растица къняза моравьска, и Коцеля къняза блатьньска въ л;то же отъ съзъданья вьсего мира 6363“

Вовка за столом проснулся,
Сладко, сладко потянулся,
Вспомнив чудный, дивный сон,
К книге потянулся он.

И открыв, на середине,
Понял Вовка, и поныне
Книга  - кладезь мудрецов,
Древних двух святых отцов.