Музыкальная история

…Она сидела на одном ряду со мной,
Она шептала:
– Ах, божественный Чайковский!
После концерта, пошутив про «чай» и «кофский»,
Я пригласил её к себе домой.
Да, нет! Вы не подумайте плохого.
Я тоже музыку люблю… с недавних пор.
На чашку кофе пригласил – что тут такого?
Продолжить о Чайковском разговор.
Приятно ж выпить кофейка с мороза.
А у меня есть электрический камин!
И помечтать вдвоём о «Зимних грёзах»
(Симфония его, № 1).

– У Вас арабика?
                – Бразильский.
                – Одобряю!
Горячий, крепкий, сладкий – подойдёт!
Но я обычно сливки добавляю –
Смягчает горечь, бархатистость придаёт
И не мешает ароматом насладиться.
Нет сливок? Можно просто с молоком.
А Вы предпочитаете с корицей?
– А я предпочитаю с коньяком.
– О! Вот слова не мальчика, но мужа!
У Вас «Камю»? «Курвуазье»? «Наполеон»?
– «Реми Мартен». Но он ничуть не хуже.
Я Вам плесну немножечко, пардон?
Она в ответ лишь головой качнула:
– Коньяк не терпит сахара, увы.
А я уже две ложки сыпанула…
Что ж сразу не сказали Вы?!
Я, осмелев, ответил:
                – Дорогая!
Давайте мы тогда поступим так:
Я кофе со стола отодвигаю,
А в чашечку – налью для Вас коньяк?
Она с улыбкой мне лукаво подмигнула:
– Вот! Вы бы так бы сразу,… дорогой!
Потом изящно губы облизнула:
– Тогда уже и чашечку долой!
Мужчины недогадливы ужасно!
Пить из кофейных чашечек коньяк?!
Фужеры есть? По двести грамм? Прекрасно!!!
Ну, за знакомство! И до дна! Вот так.

Пока лимон я в холодильнике искал,
Она мне про «Andante» объяснила,
«Allegro maestoso» и финал…
И подмигнув опять, вдруг заявила:
– Чайковский, кстати, коньячок-то уважал.
Всегда стояла рюмка на рояле.
Как?! А Вы разве этого не знали?
Да каждый меломан об этом знал!
Ещё, пожалуйста, налейте по одной.
А то зима, мороз и непогода.
Ведь, как известно, между Первой и Второй…
Симфонией – прошло четыре года!

Она, рисуя ноты на салфетке,
Вела о «Quasi moderato» разговор.
Потом сказала, посмотрев на этикетку:
– «Ре-ми Мартен»? Звучит, как Ре-минор!
Есть у Чайковского «Сюита Ре-минор».
Не путать с Ре-мажором! Объясняю:
«Малороссийская» симфония – Вторая,
А Третья – без названия – Ре-мажор!
Не удосужился её он озаглавить,
Да и в мажоре-то впервые сочинил!
А, кстати – нам по третьей не добавить?
(Не я, заметьте, это предложил).

– А как Четвёртая симфония рождалась?!
Душевный кризис. Не хватало сил.
Но ведь закончил!! И шедевр, как оказалось!
И другу лучшему её он посвятил.
– А кто был лучший друг?
                – Ну, Вы даёте?!!!
Надежда Филаретовна фон Мекк!
Он сочинял – благодаря её заботе!
Прекрасный и душевный человек.
Пьём за Четвёртую симфонию!
                – Ну, пьём…
За дружбу, за Надежду… Интересно,
Мы до любви уже когда-нибудь дойдём?!
Надежда есть? Пока что – неизвестно…

– Канцона, скерцо, духовые! Тема рока!

Её, как будто, и спиртное не берёт?
Вот это лопухнулся я жестоко!
И что же дальше?! Чёрт её поймёт…
Я, как в тумане, к ней губами потянулся…
Ну, видимо, хотел поцеловать.
Но неожиданно опять в фужер уткнулся,
С досады выпил, надо понимать.

– Финал и кода – не одно и то же!
(А голова уже гудит, как контрабас…)
– Ой! «Ре-минор»-то Ваш – кончается, похоже!
Ещё найдется что-нибудь у Вас?

Несу бутылку «Хеннесси», 0,7.
Я, правда, там отпил немного, каюсь,
Но, так… немного. Ну, чуть-чуть совсем.
А… хватит ей на вечер?
                Сомневаюсь…
Опять пошла о музыке беседа!
Выходит, притащил сегодня в дом
Я лекторшу-музыковеда?!
Ещё и крепко пьющую притом.

– За Пятую?! … Я не расслышал, извините…
Поднять фужер не поднимается рука.
Эй, кто-нибудь! Прошу вас, помогите!
Налейте кофе! Но без коньяка.

А собеседница моя не умолкает.
Пьёт пятый (!) – представляете? – бокал!
И о Шестой симфонии вещает.
…
Зачем Чайковский их так много написал?!
…