Ошмётки

В пятницу у Феди забарахлила машина. Зажёгся датчик на панели, и Федя решил отвезти машину к знакомому механику. Как ни странно, в США было не менее важно, чем когда-то в СССР, иметь работников, которым можно доверять, в разных отраслях, а то иначе можно было нарваться не то что на  некачественный ремонт(хоть и такое случалось), а просто на ненужное обслуживание, пусть и качественное, по самому высокому тарифу.
Механик сказал, что сможет устранить неисправность в понедельник, и предложил подвезти Федю домой. Остаться в выходные без машины было не так страшно, вот только в субботу было запланировано заседание литературной студии, на которой Федя должен был представлять свои стихи и прозу.
"Что ж, придётся перенести своё выступление на следующую субботу", - подумал Федя и позвонил старосте студии, которая составляла расписание выступающих. Однако староста, пожилая чинная дама, писавшая стихи и сценарии и знавшая себе цену, ответила, что расписание составлено на месяц вперёд, и что-либо менять в нём будет проблематично.
"Однако, имеется выход, - добавила она, - Мы с мужем сможем подвести тебя завтра в студию. Mы живём недалеко, и это нам не составит большого труда".
Федя обрадовался и пошёл готовиться к выступлению. Собственно, эта подготовка заключалась в распечатке текстов его сочинений с различный литературных сайтов, куда он их складывал, как в библиотеку.
На следующее утро в намеченный час за ним никто не приехал, а через полчаса раздался звонок старосты, которая сообщила, что они, уже подходя к машине, заметили спущенное колесо, и позвонили в сервис. Теперь они ждут механика для замены колеса, и тот должен появиться в течение часа. Ещё минут через сорок уже позвонил её муж, высокий и сгорбленный составитель шарад и палиндромов. Он сказал, что пробитое колесо им заменили на запаску, а в понедельник уже его подлатают.
Минут через двадцать их длинный зелёный седан стоял перед Фединым домом. Староста с мужем попросили Федю вести машину самому, так как муж опасался ездить по скоростным дорогам, а времени было в обрез, чтоб тащиться по улицам.
Федя не возражал и они довольно быстро добрались до библиотеки в северной части Чикаго, где проходило заседание студии.
Руководитель студии, симпатичный маленький пожилой худощавый мужчина, известный детский поэт и писатель, весьма обрадовался опоздашим, как и остальные студийцы, коих было хороших два десятка. Женщины были ярко накрашены и одеты, как на выход. Мужчины были одеты поскромнее, но тоже аккуратно. Чувствовалось, что заседание студии было для всех них праздничным действом.
Обычно выступающих было три-четыре человека, и после каждого выступления проводилась горячая дискуссия, и далеко не всегда доброжелательная, но никто долго не таил обиды, плюс тактичный руководитель всегда находил нужные слова, чтобы подбодрить раскритикованных авторов и охладить горячие головы критиков.
Пока наша незадачливая троица отсутствовала, успели выступить все записавшиеся заранее авторы, и руководитель тут же пригласил Федю на подиум.
Федя, слегка волнуясь, прочитал свою программу, ожидая жёсткой критики. Однако, то ли люди уже устали от предыдущих выступающих, то ли им понравились Федины опусы, но он услышал только доброжелательные отзывы с некоторыми советами по делу, что его весьма подбодрило.
Значит, съездил не зря, и день не так уж и плох после утренних волнений.
После студии староста и её муж сказали Феде, что им понравилось, как он водит машину, и попросили его сесть за руль и в обратный путь. Федя не возражал, мало того, он был окрылённый удачным выступлением и видавшая виды машина с ветерком покатила по свободному шоссе. В Чикаго это было редкостью, но в определённые часы на выходных и такое случалось. Староста с мужем и Федя беседовали на литературные и окололитературные темы, и незаметно приблизились к северным пригородам. Вдруг Федя услышал странный гул. Он не мог понять его источника и глядел по сторонам, пытаясь выискать транспортное средство, которое могло быть его причиной. Ничего подозрительного он не заметил, хотя гул только усиливался. В то же самое время машина начала дрожать, причём эта вибрация усиливалась с каждой долей секунды. Федя решил не рисковать и аккуратно вырулил на обочину. Перед полной остановкой машина уже подпрыгивала как на батуте. Федя вышел из машины и обомлел: одно из колёс деформировалось, покрышка была покорёжена и с неё свисали ошмётки резины.
Оказалось, что механик заменил колесо маленькой временной запаской, не предназначенной для эксплуатации долгое время, да ещё на высоких скоростях. Литературная пара Феде об этом не сказала, а он сам не догадался осмотреть машину, прежде чем садиться за руль.
В тот день у Феди появился ещё один сюжет для рассказа...