Тут Морозко сжалился...

   Народные сказки «Морозко» (из сборников А.Н. Афанасьева и В.П. Аникина), «Мужик и Мороз», «Мороз Иванович», «Два Мороза», «Госпожа Метелица» (братья Гримм), «Снежная королева» (Андерсен) знакомят нас с ещё одним существом – представителем волшебного царства – «Морозом». Это существо может принимать и мужской и женский облик, может и вообще не иметь человеческого обличья, оставаясь невидимым духом…
   В самом деле, при внимательном прочтении сказочного текста можно лишь приблизительно представить облик Морозко. Здесь наше воображение ничем не скованно, не ограничено… Как выглядит Морозко? В сказке «Мужик и Мороз» читаем:

   «Сидит на пне седой старичок, борода до самой земли, белая, как снег…»

   Но в сказке «Морозко» мы не найдём чёткого описания его внешнего вида. Нам сообщается только о его воздействии на окружающий мир и человека:

   «Морозко по ёлкам потрескивает, с ёлки на ёлку поскакивает, пощёлкивает…»

   Если перед нами человек, то как он может поскакивать с ёлки на ёлку? В лесу так ведёт себя белка или какая-нибудь птица… Но в то же время ни белка, ни птица не могут одарить собольей шубой, коробом «с богатыми подарками»! На кого же намекает сказка?  Видимо, на сверхчувственное существо, способное принимать человеческий облик и входить в контакт с обычными людьми. Скорее всего это дух, имеющий власть над жизнью и смертью, способный казнить и миловать по справедливости, творить и доброе, и злое, в зависимости от человеческих поступков. Он действует по принципу «око за око, зуб за зуб», но вместе с холодной справедливостью в нём живёт тёплое милосердие. Образ Мороза двоится… Если его доброе начало сконцентрировано в облике хорошо знакомого нам Деда Мороза, Санта Клауса (Святого Николая), то злое и беспощадное – в облике Снежной королевы, Карачуна, Крампуса. Мы видим перед собой синкретический образ… 
   Но обо всём по порядку. С чего начинается сказка «Морозко»?

   «У мачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни сделает, за всё её гладят по головке да приговаивают: «Умница!» А падчерица как ни угождает – ничем не угодит, всё не так, всё худо…» (сб. Афанасьева, № 96).

   С первых же строк мы попадаем в суровую житейскую среду хорошо знакомую нам по сказкам «Крошечка-Хаврошечка», «Косоручка», «Незнайко», «Золушка»… Кстати говоря, в сказке братьев Гримм «Госпожа Метелица» о красивой и работящей дочери говорится именно как о «золушке», которой «приходилось исполнять всякую работу и быть в доме золушкой». В.Одоевский в своей сказке «Мороз Иванович» называет её «Рукодельница». Ей противостоит «Ленивица» – родная дочка злой мачехи. Конечно, всё это образы…
 
   «Мачеха» – это образ души, остановившейся в своём развитии, увязшей в житейском болоте и привыкшей жить чужим трудом. Как и в других сказках, мы сталкиваемся здесь с жестоким отношением этой «мачехи» ко всему, что не связано с ней «кровно», что не является для неё родным. И не важно, сколько у неё «дочерей», а важно то, что преклонение перед кровнородственными связями пронизывает всё её существо.
   «Мачехе» милее и ближе родная дочь, которая является для неё плодом всей прожитой жизни. Этот плод наполнен одними пороками: ленью, хамством, себялюбием, жадностью, завистью… Тем не менее, для мачехи всё «родное» – хорошее, несмотря ни на что! А всё «неродное» – уже плохое, оно ничем не может угодить, «всё не так, всё худо»…
   Такое противопоставление «родного» и «не родного» изначально можно встретить на страницах Евангелия, которое оказало глубокое влияние на сказку «Морозко».
   Она буквально пропитана духом Нового Завета, несмотря на то, что сам образ Морозко уходит корнями в глубокую языческую древность. Тогда общинные, родовые, кровные связи всегда имели первостепенное значение. Но с конца Х века, когда христианство стало постепенно распространяться по Руси, началось преображение народного религиозного сознания. Старое отношение к роду, как к святыне, встало на пути духовного развития.
   В Евангелии от Матфея (10:34-36) мы находим ясный ответ на вопрос, как выбраться человеку из-под негативного влияния этих кровно-родовых связей:

   «Не думайте, что Я пришёл принести мир на землю; не мир пришёл Я принести, но меч. Ибо Я пришёл разделить человека с отцем его, и дочь с матерью ея, и невестку со свекровью ея. И враги человеку домашние его».

   Здесь «домашние» прямо названы Христом «врагами» человеку. Именно в таком окружении «врагов» находится падчерица (юная душа). Она остаётся наедине с собой, теряя последнюю связь со своим кровным отцом (старым духом) в тот момент, когда он «свалил её на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой…»
   Старика тянут назад привычные родственные связи, а вот его дочь порывает с ними окончательно. Но такой разрыв – это мучение для души, потеря почвы под ногами, падение в холодную пропасть… Есть ли надежда на спасение в такой критической ситуации? Есть! И читая Евангелие дальше, мы это ясно видим:

   «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня. И кто не берёт креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её» (Мф.10: 37-39).

   Как ни странно, но именно здесь, в лесу, среди лютого мороза, на грани жизни и смерти и происходит таинственное «сбережение души». Это центральный пункт всей сказки!   Кровные связи символически разрубаются «мечом» и уступают место духовным связям. Отныне только духовная связь со Христом спасает душу человека от гибели.
   При этом не все его «домашние» являются прямыми «врагами» душе, а лишь те, кто препятствует ей в новой христианской жизни. Но таких добрых, духовно близких «домашних» у падчерицы нет… Она – христианка-сирота. Как же ей жить дальше?
   Семья, в которой все христиане – это идеал семьи, это малая церковь. К такой семье всей своей душой должен стремиться каждый человек. Но все ли его «домашние» (и он сам в первую очередь) готовы пройти нелёгкие испытания?
   О чём здесь идёт речь? Об испытании своего личного смирения и кротости…

   «Осталась бедненькая, трясётся и тихонько молитву творит. Приходит Мороз, попрыгивает, поскакивает, на красную девушку поглядывает: «Девушка, девушка, я Мороз красный нос!» – «Добро пожаловать, Мороз; знать бог тебя принёс по мою душу грешную». Мороз хотел её тукнуть и заморозить; но полюбились ему её умные речи, жаль стало! Бросил он ей шубу».

   Ещё раз обратим внимание на те умные речи девушки, которые спасают её от верной гибели: «Добро пожаловать, Мороз…» – означает полное смирение перед Божьей волей, которая может дать, «пожаловать» человеку только добро. С таким же смирением ведёт себя и «честной работник» из сказки «Несмеяна-царевна», уронивший денежку в колодец:

   «Всё, – говорит, бог посылает; господь знает, кому что давать…»

   Здесь нет ни страха, ни отчаяния, ни ропота перед лицом Высших Сил, только одно спокойное смирение.
   И тут возникает вопрос: а зачем человеку так глубоко смиряться? Разве этого хочет от него Бог? Разве утверждение собственного достоинства, лидерства, превосходства – это плохо? И что может дать душе такое глубокое смирение на грани гибели?
   Но в том то и дело, что унижают человека против его воли, а смиряется он САМ. Смирение – сознательный выбор и «падчерицы», и «честного работника» и многих других героев народных сказок, в основе которых лежат христианские идеалы. Смирение – это не пассивное, а деятельно-активное состояние души, работа над её слабостями, изъянами и пороками. В состоянии смирения душа очищается, просветляется Духом и тем спасается.

   Но ведь «спастись» героиня сказки может просто убежав из леса! Она ведь совершенно свободна и полна юных жизненных сил! Что же ей мешает не пассивно сидеть на одном месте, а выйти из леса к людям, позвать на помощь? Ведь в других сказках герои ведут себя совсем иначе!
   Так в сказке «Маша и медведь» героиня выбирается из леса в «коробе», в сказке «Три медведя» она выскакивает в окно и убегает, а в сказке «Мальчик-с-пальчик» (Ш. Перро) герой не только спасается сам, но выводит из леса своих родных братьев! Эти герои всеми силами стремятся убежать из леса, в то время как «падчерица» сидит и никуда не бежит… 
   
   Да, мы видим здесь совсем иную ситуацию: душе НЕОБХОДИМО пройти испытание, и она идёт на него САМА, сознательно и добровольно. Она никуда не убегает от своей судьбы, понимая, что бегство – это духовная слабость. Душа «падчерицы» настолько окрепла в мирской суете, в тяжких земных телесных оковах, что чувствует в себе силы преодолеть их тяжесть и власть. В эти мгновения «между жизнью и смертью» душе не нужно никуда «бежать», а необходимо максимально сосредоточиться.
   В сказке говорится: «…и тихонько молитву творит». О чём эта молитва? Скорее всего, о спасении, а «претерпевший же до конца спасётся» (Мф. 10:22). Мы понимаем, что героиня сказки (юная душа) готова на все испытания, готова всё претерпеть «до конца». И здесь наступает момент истины, ответ на самые главные вопросы земного бытия:

   С кем я? Что находится в центре моей души? Что ценить и чем дорожить больше жизни? Что нельзя терять никогда, даже в самый лютый холод?

   «Тепло ли те, девица?» – трижды задаёт Морозко один и тот же вопрос (Аф. № 95). И трижды получает один ответ: «Тепло…» Так же и Христос трижды спрашивал Петра:

   «Симон Ионин! любишь ли ты Меня?» и трижды получал ответ: «так, Господи!» (Ин. 21: 15-17).

   Душа должна не просто сделать свой выбор, а ещё и трижды укрепиться в нём. Именно это мы и видим в сказке, когда Морозко сурово обращается к «красной девице», спускаясь сверху всё ниже и ниже… Он трижды испытывает юную душу «на прочность», стараясь уплотнить её, то есть вдавить в «плоть». Если душа не выдержит такого «уплотнения», то это будет означать только одно – её смирение и кротость не совершенны, они зависят от «плоти», а не от духа. Тогда душа дрогнет и скажет: «холодно», что будет означать для неё неминуемую гибель. Так и происходит с родной дочкой (родными дочками) «мачехи»!
   Но падчерица выдерживает испытание и тут Морозко, видя её стойкость и решимость идти «до конца», сжалился…
   Глагол «сжалился» мы тоже находим в Евангелии:

   «Видя толпы народа, Он сжалился над ними…» (Мф. 9:36), «И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился…» (притча «О блудном сыне», Лк. 15:11-32).
   Жалость, сострадание, милосердие – все эти чувства свойственны доброму, любящему человеческому сердцу. Наделяя ими духа зимней стужи Морозко, сказка превращает его в доброго человека!
   «Морозко» ли он после этого? Ведь само слово «мороз» начинается со слова «мор» (повальная смерть, эпидемия). Кроме того, в славянской мифологии Мара-Морана (Морена) – считалась божеством смерти, отсюда глагол «умереть» скорее всего означает оказаться «у Морены», в царстве холода, «мора», «мороза»…
   Тёмные силы этого холодного царства мёртвых представляет и Корочун (у народов центральной Европы – Крампус) – абсолютное зло. Внешний вид этого духа ужасен – шерсть, копыта, козлиные рога, чудовищная пасть… При взгляде на него у любого человека пойдёт мороз по коже! Корочун «укорачивает» дни и жизни людей, не щадя никого (отсюда глаголы «окоченеть», «окочуриться»), это враг рода человеческого. Его цель – заморозить, погубить, умертвить всё вокруг… Он губит даже злых дочерей (злую дочь) хотя, сам есть зло! 

   В фильме А. Роу «Морозко» (1964 г.) роль злого Корочуна играет «морозильный посох». В этом посохе заключена «сила сильная, морозильная» и «тот, кто его коснётся, никогда не проснётся…» Сам Морозко здесь как бы и не при чём… Но в сказке никакого посоха нет, «морозильное» начало таится внутри самого Морозко! Ему дана власть и казнить, и миловать – по справедливости. Он может и «сжалиться» и «рассердиться», «убить» – тоже по справедливости! Такой правый суд вершили многие языческие божества: Митра, Один, Сварог, Перун, Велес… По воле этих божеств действовали древние жрецы – волхвы.

   Связь Морозко и Карачуна с Велесом наиболее вероятна. Именно на зимнюю пору, на самые трескучие морозы приходились дни Велесовых святок, когда среди ряженых всегда был «дед». Его уважительно называли «старшой», а сам он не разговаривал, олицетворяя древнего грозного духа… «Сжалиться» этот дух никак не мог. Никаких «подарков» от него никто не ожидал. Напротив, его самого одаривали подарками в виде ритуальной пищи: киселя, блинов, кутьи… «Мороз, Мороз! Приходи кисель есть!» – говорил старший в доме, оставляя еду на окне или на крыльце. Зачем? Чтобы Мороз не губил посевы!
   «Мороз и железо рвёт, и на лету птицу бьёт, и слёзы из людей выжимает», – говорит пословица. 
   И вдруг… Морозко сам щедро награждает падчерицу:

   «…принёс красной девушке сундук высокий да тяжёлый, полный всякого приданого», «подарил платье, шитое и серебром, и золотом».
   А далее говорится:
   «Надела она и стала какая красавица…»
   Переодевание в лесу, на морозе? Как возможно такое? Или это намёк? Но тогда на что?

   В волшебных сказках замена старого «платья» на новое всегда связано с обновлением, преображением души. Её внешняя оболочка (аура) начинает сиять новым чудесным светом… Душа приобщается к солнечным (золото) и лунным (серебро) тайным силам, поднимается на более высокую ступень бытия. Сундук с приданым – это её внутреннее духовное богатство. 

   Все эти дары связаны с Христом: «Радуйтесь и веселитесь; ибо велика ваша награда на небесах…» (Мф. 5:12) Примечательно, что о конкретном «женихе», как и о свадьбе, которой обычно заканчиваются другие сказки, здесь ничего не говорится.
   Видимо, «старикова дочь» – Христова невеста, её везут «в злате, в серебре», а сама она «панья паньей сияет!»

   Интересен и ещё один персонаж – «собачка», которая несколько раз правдиво сообщает нам о происходящем:
   «А собачка под столом: «Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!» Собачка трижды повторяет эту фразу и затем добавляет:
   «Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!»

   Собака – редкий гость в сказках («Медведь, собака и кошка», «Волк и собака», «Репка»). Её основная обязанность – служить человеку, сторожить, охранять. Собаку не пускали в дом дальше сеней, она должна была знать своё место – возле дома, но никак в самом доме, да ещё и «под столом»!
   Стол – одно из семи особенных мест в русской избе. По столу запрещалось стучать, потому что стол – «Божья ладонь». Он уподоблялся святыне, алтарю. «Хлеб на стол, так стол – престол», говорили наши предки. Так почему же собачка сидит под столом?

   Апостол Павел предупреждал: «Берегитесь псов, берегитесь злых делателей…» (Филипп.3:2), имея в виду лжеучителей. Ведь пёс не говорит, а брешет, т. е. лжёт. И старуха обвиняет свою собачку в лжеучении: «Не так тявкаешь!», хотя собачка «тявкала» чистую правду.
   Здесь, в избе под столом, под «Божьей ладонью», из уст верного человеку помощника звучит голос правды! Он так силён, что может пройти даже через животное!

   Но злая мачеха не верит словам собачки… Увидев падчерицу «в злате, в серебре», она не чувствует в душе ничего, кроме зависти. Посылая родную дочь на такое же испытание, мачеха твёрдо убеждена в превосходстве «крови» над «духом». Ведь если «неродная» дочь поднялась на такую духовную высоту, то «родная» – и подавно!

   Но… Морозко не сжалился над старухиной дочкой. В сказке прямо говорится:

   «…хороших речей не дождал; рассердился, хватил её и убил». В другом варианте она «окостенела», т. е. превратилась в кость, в камень, «выпав в осадок» из мира жизни…

   Сказка заканчивается тем, что старуха «заплакала, заголосила, да поздно!» Свершилось то, что и должно было свершиться с душой, выбравшей неправедный путь развития.

   «Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет…» (Иоанн, 15:6).

                ***


   Примечание

   Скрытый смысл образов-символов (трактовка):

Морозко – Дух Справедливости и Милосердия.
Старуха (мачеха) – Душа, остановившаяся в развитии.
Старик – духовно слабое «я», остановившееся в развитии.
Падчерица – юная Душа-христианка, проходящая испытание.
Родная дочка – Душа, связанная кровными узами со «старухой».
Собачка – вестник, посредник между мирами.