РАКИ

                ( Роман  двух сердец )

                На побывку едет молодой моряк….


     Мой муж Виктор, проходил службу в г.Хабаровске. Он был моряком Тихоокеанского флота. Письма присылал чуть ли не каждый день. И вот самое долгожданное письмо:
                «Я получил отпуск на две недели. Выехал. Ждите. Скоро буду дома!»
      Сколько радости у нас в семье – ждём встречи с мужем, сыном и папой!
                Прошло несколько дней и вот – Виктор дома!
  Я попросила на работе дать мне отпуск на несколько дней. В детском садике упросила заведующую разрешить нашему сыночку побыть несколько дней дома – папа приехал в отпуск! Радовался сынишка,  радовалась свекровь, радовалась я, радовался Виктор! Столько радости от встречи! И лето стояло чудесное. И муж предложил сходить на рыбалку на ставок «Широкий»!. Отдохнуть, позагорать, побыть на природе. Так и решили.
 
    Сынок ещё мал  - ему два годика. Пусть останется дома с бабушкой, моей свекровью.
  Утром встала пораньше. Приготовила для семьи завтрак, обед.  Для сыночка – молочную кашку и творожок со сметанкой. И для нас с Виктором – тормозок. Ну и конечно – бутылочку лимонада и Крымского вина. В те годы в Крыму делали прекрасное вино!
   Прихватили коврик, чтоб на нём позагорать. Широкое полотенце – накрыть стол. И пол - - литровую пустую баночку  - если попадутся меленькие рыбки. Для аквариума. Сыночек так любит за ними наблюдать и кормить. Всё уложили в рюкзак. Муж взял всё необходимое для рыбалки. И свой  любимый спиннинг.
 
      В это время на ставке без любителей- рыболовов не бывает. Могут и товарищи по работе или одноклассники встретиться.   И муж решил идти на рыбалку в моряцкой форме. И мне очень нравилась форма Морфлота. Особенно – парадная.


                С милым рядом полями пшеничными…


      И мы пошли. Пешком. До самого «Широкого». Миновали наш коксохимический завод, что на краю посёлка, и начались – поля, поля, поля.  Пшеничные, ячменные, ржаные… А между ними, по всему простору и до самых горизонтов – в синей дымке терриконы, терриконы… Серые, бурые, дымящиеся… Сколько шахт! И все в то время  выдавали тонны  «черного золота» на - гора!
   На востоке трубы с клубами белого, зелёно – оранжевого пара,  всполохи  Макеевских металлургических заводов и гиганта – коксохима. Справа – Енакиевские -  живая, дышащая, грохочущая силой и мощью промышленность шахтёрского края…
  Донбасс перед нами!     Кипучий, могучий, созидательный, как  юность и молодость наша!
   -  Милая моя! Я должен предупредить тебя, что идти придётся километров семь, как не больше. Не устанешь ли? Может, я… один…- заботливо заметил муж.
-  О, дорогой мой Витенька! Не забывай, что я по лёгкой атлетике имею второй разряд! В свои студенческие годы в Ленинграде я занималась разным видом спорта: прыжки, плавание, игры в мяч, лыжи, бег. А по бегу – во всех соревнованиях, которые проводились в нашем учебном заведении – все победы – мои!  Так, что –  на Тихом океане – штиль!
- Морячка ты моя!- муж обнял, заулыбался.
   Проходим пшеничным полем. Пахнет созревающими хлебами. А по полю – голубые васильки! Сразу вспомнилось детство!  Моё послевоенное, первое лето победного года. Небо голубое. Мирное. Не надо бояться  ни взрывов, ни немецких овчарок! Мы идём с мамой из лесу с полными  лукошечками земляники. Грунтовая дорожка поросла мягким спорышом. С  одной стороны – лес стеной, с другой – безбрежное поле пшеницы. А у самого его кромки – густой полосой васильки!
  - Дочка, мы  уже много прошли, и у нас полные лукошки земляники – давай отдохнём. Сейчас нарвём васильков, и я сплету тебе веночек.
     Мы остановились в тени под дубом. Нарвали цветочков. И мама  сплела мне веночек. Такой красивый! И одела мне на головку:   
- Марийка! Доченька! Какая ж ты у меня красивая!
- Что, мама – я похожа на царицу?
- Ты у меня красивее всех цариц! Куда им до тебя! – мама обняла меня, поцеловала…
         
     Ах, как давно это было… И вот сейчас я – взрослая.  И тоже – мама. И иду с мужем полем пшеницы. И тоже – цветут васильки. Пшеница ещё не созрела – стебельки не будут ломаться, они – гибкие. Сейчас нарву васильков и пшенички и буду плести веночек!    
-  Зачем ты рвёшь васильки? Впереди нас – питомник. Там такие красивые цветы! – сказал муж.
     Но я нежно и, молча, прижала к груди свой полевой букет.


                Ах, розы, розы! Ах – малина!


      Подошли к питомнику. Боже! Какая красота! Розы цветут! Малиновые, красные, белые, сиреневые, жёлтые…
   - Витенька! Будем идти обратно – ты нарвёшь мне букетик роз?
-  Для тебя, моя любимая, я готов сорвать все розы мира! – и поцеловал! Пойдём дальше – ты увидишь ещё одну красоту! – пригласил муж, и мы пошли.
     - Смотри, дорогая! – Красивое и вкусное  само в руки просится!

       Малина! Рядами! Веточки гнутся от сочных плодов! Малиновая, жёлтая, вишневая…
- Ой, Витя! Давай Виталечке нарвём – у нас есть пустая баночка…
   Нарвали, положили в рюкзак. И начали кушать малину. Прямо с веточки. До чего ж  вкусна!

     Вдруг подходит к нам сторож. С ружьём и овчаркой.
- Привет, молодые люди! Что – малинку кушаем? Значит, как там, в песне: «На побывку едет молодой моряк»? – обратился он к мужу.
- Да – отпуск. Половина – в дороге. Тихоокеанский… Хабаровск… - улыбаясь, ответил Виктор.
- Далековато! Понимаю – сам служил в армии. Но у меня – пехота! Ладно. Вижу, что у вас удочки – на Широкий идёте? Рыбку половить? Ну – удачи  вам, молодые, хорошие!- козырнул с улыбкой и ушёл.
    Мы же наелись малины, и пошли дальше.

                ШИРОКОЕ
   
  Вот и ставок. Ого! Не зря его зовут – «Широкое»! А красота-то, красота! Как в сказке!  Вокруг ставка – поля, а по ним – рядами, благоухают дикие гладиолусы! Будто кто-то их так специально высеял.

    Мы выбрали удобное местечко. Виктор взял всё для рыбалки и пошёл  к воде. Я разослала коврик. Взяла свой полевой букетик и начала плести веночек. Голубые васильки с колосьями пшеницы! Одела и отправилась к мужу  на берег пруда.
    Виктор уже поймал молодого толстолобика, пять серебристых карпов, три карася,  леща… Карасики ещё трепыхались… 
    Услышав мои шаги, муж обернулся:

- Ой!  Боже – моя Марийка! Да ты просто – красавица! Тебе так идёт этот веночек! Эх, жаль, что фотоаппарат забыл взять!
    Поцеловал, подхватил на руки меня,  закружил… А сам всё говорил такие ласковые слова, такие ласковые, что в эти минуты мне хотелось просто – летать от счастья!
      Потом, уложив улов в рюкзак, мы возвратились к нашему коврику. Я накрыла стол.
Над водой стрелами летали, пищали, кружили бойкие стрижи и стрекозы. Пахло водой и дикими гладиолусами. Мы ели и пили Крымское искристое вино. Потом – беспечно загорали под чистым мирным небом. Мы были вдвоем. Это был наш праздник» Праздник любви и юности нашей!

                РАКИ

Потом мы купались. Виктор  нырял и далеко уплывал.  Я  же  - ближе к бережку.  Стала бояться глубины. Потом – вылезла,  на солнышке обсохла и оделась.  Надо  было возвращаться домой – сынок ждёт. И я начала звать мужа.
   Вот он подплыл к берегу. Встал, потом нагнулся и что-то там в воде руками ищет.
- Что это он там возится?  - подумала я. Рыбок ловит руками что ли? – Надо уже до дома собираться…

     И вдруг Виктор кричит мне:
- Марийка! Подойди поближе – я рыбок брошу в подол твоего платья!
   На мне было платьице с разрезами по бокам. Я подбежала и подставила подол.
Он быстро кинул туда рыбок. Я глянула и завизжала на всю округу! Раки! Это были раки! Я никогда не видела их живыми! Испугалась и резко опустила подол! Два рака быстро побежали к воде!  Трое – уцепились своими щупальцами за подол и повисли на нём!
- Что ты сделала, Марийка! Зачем  выбросила? Что визжишь  во всю ивановскую? Что ты раков испугалась? – заворчал на меня муж, ловя тех двоих убегающих.
    Выскочил из воды, отцепил от платья раков и отнёс в рюкзак.

    Потом уже спокойно спросил:
   - Ты что – действительно, не видела раков? А  когда в техникуме в Ленинграде училась, что в ресторанах их не кушала? Гурманы их обожают!
- Нам, Витенька, было тогда не до ресторанов… Мы зубами грызли науку, чтоб овладеть профессией… Часами просиживали в библиотеках за книгами… Или спешили на занятия в разные кружки. В то время  - всё было бесплатно… Разные спортивные секции… Мне нравились – бальные танцы, музыка, вокал… Всё это было рядом с нашим общежитием во Дворце культуры…  А в воскресение хотелось с подружками сходить в Маринийский театр… Посмотреть балет… Да и в кинотеатрах тогда шли такие интересные фильмы разных киностудий – индийские… Известного режиссёра и ныне всему миру – Раджа Капур… И Одесской киностудии… И украинской – имени Довженко…  так что – не до ресторанов нам было… Мы – дети рабочих – рвались овладеть наукой и культурой… А музеи? Чего стоит только Эрмитаж!  Тут три дня будешь смотреть и всё не осмотришь…
-  Я понял, дорогая Марина… Отправляемся домой.


                ПОСЛЕ ДВУХЛЕТНЕЙ РАЗЛУКИ

     Дома муж взял большую эмалированную чашу, налил воды и пустил туда раков. 
Подбежал Виталечка, радостно захлопал ручками и потянулся к чаше
- Нельзя, сыночек! Это – раки. Видишь, какие толстые и длинные у них щупальца – пальчики поранишь!- и сломал во дворе веточку сирени и подал сыну.
- Хорошо, папа!  Я буду с ними играть веточкой!
     Наигрался наш сынок, покушал и лёг спать. Сон сморил и свекровь. А мы с Виктором долго беседовали в нашем садочке.
    Тихая летняя ночь. В небе светила луна.  Цикады пели романсы.
  Витенька целовал, целовал меня, ласково говоря:
- Любимая! Как я тебя люблю!
  И я отвечала ему ласково и нежно:
- Любимый мой! Как я страдала эти два года без тебя!
- Да, Мариночка моя. Мне мама говорила, что ты даже в кино ходила с нею… И – среди дня… в будни, когда сынок был в садике… Спасибо тебе, родная, за твою преданность…

                РАКИ И ЛОСОСЬ


   Утром свекровь встала рано. Всё приготовила. Пожалела меня – не стала будить. Пусть, мол, поспят. Но вот вся семья проснулась.  Привела себя в порядок. Сели за стол. Позавтракали. И вот свекровь несёт к столу что-то и говорит:
- А это – на десерт…  Кушайте, пожалуйста, - не без иронии предложила.
- Ра-ки!- обрадовался Виталечка. – А почему они стали красными?! А вчера были – зелёные… И плавали,- удивился малыш.

Я объяснила сыночку, что бабушка их сварила. Что раков люди кушают.
- Вот ты, сыночек, любишь кушать вареную рыбку, так  и некоторые люди любят кушать варенные раки…
   Перед нами с сыночком – лежал на тарелочке большой красный рак. Мы сидели и смотрели на него.
- Бери, Марина, кушай! Что на него смотреть – есть надо! – подбадривал Виктор
- Витенька… Я губы все себе поколю – у него вон какие острые щупальца! И он – в панцире!
     Свекруха и муж захохотали!
  Потом муж начал показывать мне как едят раков.
- Вот это беленькое мяско и надо есть. Попробуй.
Я взяла в рот, разжевала. Хотелось выплюнуть. Но было неудобно. Проглотила. Но сыночку попросила не давать.
- Ну, как? Вкусно? – спросила свекровь.
- Нет. Не вкусное мяско раков. Вот красная рыба… Горбуша, кета, севрюга, лосось – вот вкуснятина! А икра – черная, белая, красная – прелесть!
- И где же вы их, госпожа Марина, кушали,- не без иронии спросила свекровушка.
-  В Новгороде, - спокойно ответила я. – В школьные годы я жила у дяди Сени и тёти Лиды там. Дядя Сеня- младший брат моего папы – работал главным инспектором рыбного хозяйства всей Новгородской области. Под его контролем было рыбоводство на всех озёрах и реках области. Он окончил Сельскохозяйственную Академию, кафедра рыбоводства… Позже –  военную школу. Офицер. На фронтах Великой Отечественной с первых дней, как и мой папа.  Закончил войну на Японском фронте – в качестве командира разведгруппы…
      Так что,  Витенька, я всякой красной и белой рыбы и икры накушалась в школьные годы, а ты мне – раки!

                НА СОПКАХ МАНЬЧЖУРИИ

    На следующий день Виктор предложил поехать в ресторан  г Донецка, «культурно отдохнуть». Я согласилась.
  Виктор надел новенькую рубашку, галстук, модные туфли и  гражданский костюм…
Я тоже надела модное платьице, туфельки на «шпильках»  - тогда они были очень в моде. Взяли такси и поехали.

    В ресторане Виктор выбрал столик на двоих, взял меню… Подошёл официант… А я в душе волнуюсь – вдруг муж закажет опять раки!
  Муж глянул на меня, наверно, понял, и подал мне меню, сказав официанту
- Пусть жена закажет…
И я заказала то, что любит муж, и что нравится мне… А так же – мужу – коньяк, себе- ликер.
   Сидим – пьём и закусываем. Слушаем музыку – наслаждаемся жизнью!
   И вот Виктор заказывает вальс «На сопках Маньчжурии»
- А почему этот вальс?- спросила я.
- Ну, как бы он мне… ближе… Он был задуман и создан в тех краях, где ныне я служу…
Какие события в начале ХХ века легли в основу его знаешь, моя любимая? 
- Знаю… Ещё в школе прочитала о них в книге «На сопках Маньчжурии», посвящённой событиям русско-японской войны 1905 года. Только вот автора забыла…
- Двухтомный роман советского писателя Павла Далецкого, вышедший в 1952 году, - уточнил мой супруг.- Там, в каюте, где только небо да волны вокруг, в минутки досуга прочёл и я его…
     И вот зазвучала музыка и в тон ей – бархатистый  молодой голос пропел:

                Ночь подошла,
                Сумрак на землю лег…

         Я посмотрела – вокалист был молод, как и мы.

        И мы с супругом вышли на круг. И  -  плавно закружились в вальсе. И все так смотрели на нас! Особенно молодые люди, что сидели напротив нашего столика. Видимо студенты мединститута, что находился близ ресторана. Один из парней был с африканского  континента… Короче – негр.
   А вальс ещё звучал. И вокалист торжественно пропел финал::

                Нашу отчизну, край наш родимый
                Не покорить врагам!

… Нам дружно поаплодировали. Мы возвратились к своему столику. Муж наполнил бокалы:
- Ну, любимая! За музыку! За нашу встречу! За твои огромные серые глаза! – и поцеловал мне ручку. Выпили.
  Из-за соседнего стола поднялся  юноша – чернобровый, черноусый – конечно, ж наш – донбасский! И заказал танго. И подошёл к нашему столику:
- Разрешите пригласить вашу даму на танго со мной, будь ласка, - обратился  к Виктору.
  Виктор разрешил. И мы  с незнакомцем – прямо в танец с головой! Он так легко танцевал! Мельком я смотрела на мужа и видела, что он с нас не спускает глаз.
- Ну, теперь мне буууу-дет! – подумала я. – Хотя ведь сам же разрешил!
  Танец окончен. Чернявый, высокий, плечистый  подвёл меня  к столику – галантно раскланялся и, поблагодарив мужа, сказал:
- Ваша жена  - прелесть!  Я бы с ней танцевал до утра… С вашего позволения…
- Благодарю за комплимент, - ответил мой муж.

                РЕВНУЕТ ТОТ, КТО ЛЮБИТ


      Через пять минут он  заказал такси. Мы вышли из ресторана, сели в такси и поехали домой. Супруг всю дорогу молчал. Был не в духе. Он меня ревновал.
       Дома я рассказала свекрови о том, как всё было, и почему сын её не весел. Она вздохнула:
- Да, Витя весь в отца пошёл! Отец его был инженером на нашей шахте. Был молод. Я – тоже. Полюбились, поженились… Ой, как же он ревновал меня тоже! А  я , шахтарочка, была красивая! Шёл 1935 год…   Родился Витенька… Жить бы да жить, а тут  в 41-ом грянула война. И моего Федю призвали в Армию…  А вскоре мы с сыночком получили извещение, что его папка без вести пропал… И было Вите два года, как вот теперь нашему Виталечке… Говорит, что чуть-чуть помнит отца… Помнит, как он его поднял высоко над головой своими сильными руками, потом – обнял и поцеловал… А сам-то Фёдор родом был из Кракова… По национальности – поляк… Витя – его копия. Вот играет на гитаре, поёт, слух хороший…  Охотник. Заядлый рыболов, фотограф… Такие же хобби были и у его отца…
      - А ты не сердись, ведь, если ревнует, значит – любит, - сказала она мне. – Я поговорила с ним. Сказала, что ты плакала от незаслуженной обиды… Он понял. Он попросит прощения…

      Да, за ужином муж попросил прощения… И весь вечер играл на гитаре, пел песни и целовал то сынишку,  то -  меня.
   Это был последний вечер встречи – отпуск закончился. Завтра ему – на поезд. Снова служба. Снова – только письма. И целый год разлуки.
   В то время в Морфлоте служба длилась три года. Ах, какими же долгими, долгими были они! Сколько дней и ночей без ласки я и сынок, без защиты и опоры…

                РАССТАВАНИЕ


  И вот мы всей семьёй стоим на перроне Донецкого вокзала…
Муж на одной руке держит сына, другой обнял меня и тихо напевает:

                Сиреневый туман над нами проплывает.
                Над тамбуром горит полночная звезда.
                Кондуктор, не спешит, кондуктор понимает...

      Поезд подошёл. Виктор высоко над головой поднял сынишку, потом прижал к груди и крепко целовал его и меня.
      И сынок поцеловал папочку в щёчку и заплакал. И в глазах Виктора стояли слёзы. Он передал Виталечку мне. Обнял нас и крепко меня поцеловал. Я тоже заплакала.
  Виктор поцеловал так же крепко свою маму и вскочил на подножки вагона. Мы все плакали. Поезд тронулся. Я передала свекрови сынишку и  побежала по перрону в след уходящему поезду. Виктор на прощание машет нам рукой. И посылает мне воздушные поцелуи. Раздался протяжный свисток паровоза, поезд набрал скорость и вскоре скрылся вдали в сиреневом утреннем тумане… 
               

                М. ДЬЯЧЕНКО, 

                10 – 15 ноября 2020г. Донбасс