Борисыч отчитывает Гинадича

Товарищи, теперь угодно
озвучить вот какой вопрос...
Геннадьевич здесь сумасбродно
утёр своим ребяткам нос.

Он их всегда хватал за жабры...
Но без эксцессов. А вчера
напал на мальчиков со шваброй.
Причём напал из-за угла.

Нет, ладно б клюшкой или тяпкой
паршивцев начал мордовать...
Но чтоб поганой старой тряпкой...
Так даже слуг не била знать!

Я всё прекрасно понимаю.
Они - не сахар и не мёд.
Порой и сам от них страдаю...
Гиены, слепни, ёшкин крот!

В апреле выбесили жутко...
Пока я на уроке спал,
облили мне зелёнкой куртку!
И в лужу бросили журнал!

В окно швырнули... Что я сделал?..
Педагогично отомстил -
посыпал торт углём и мелом
и их за чаем угостил...

(ехидно хихикнул)

«Шкаф» с «Белобрысым» поперхнулись,
«Грузин» схватился за мамон...
Обматерились, облизнулись
и пулей выскочили вон!!!

(залился оглушительным старческим смехом, поперхнулся, закашлялся; когда успокоился, продолжил выступление)

Гинадич, встань. На середину!
Давай оправдывайся, что ль...
Стоишь с такой мажорной миной...
Не лыбься хоть, не стыдно коль!

Ай старый перечник... Уволим!
Пойдёшь троллейбусы водить.
Хлебнёшь там дебилизма вволю,
научишься добро ценить.

Смотри... В последний раз прощаем.
Ещё раз так же нападёшь,
со шваброй - сразу увольняем.
Посмотрим, как ты запоёшь...

все вышли в коридор и начали расходиться по своим углам; Борисыч побежал за Гинадичем, окликнул его

Слышь, Лёха... Извиняй, братуха!
Ты эту мутоту не «ешь»...
Вчера в буфете наша «Муха»
до черепа проела плешь -

мол, отчитай его... Ну ладно,
удачи, друг! Ну всё, давай...
Пока, пока...