Портреты юдиц в серебре и атраменте

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»

Портреты юдиц в серебре и атраменте

Пятый фрагмент

Щедрый август нас дарит вином
Краснозвездным и млечным араком,
Иль всевещим забудемся сном,
Ид следя хоть бы мраморным зраком.

Что церковные флоксы, от роз
Белотечных пьяны мы, Господе,
Тридевятое царствие Оз
Чад взыскует о славленном годе.

Будем емины миррой студить,
Будут внове резвиться менины
И червовою тушью сводить
Кровь отроцев на их именины.

Тринадцатый фрагмент

Ах, Господнее лето, цари,
Изливайся блистаньем жаровен,
Мел и пурпур вакханкам дари,
Их атрамент с лилеями ровен.

Посох зрячий найдем – долог шлях
И к мурогам небесной юдоли,
Что серебро таить в уголях,
Всяк обоженный инок, глаголи.

Но алмазные нети пусты,
Хлебы черствые кажут святые,
И белена течет на холсты,
Ядом лилий однех совитые.

Двадцать девятый фрагмент

Ананасы в шампанском пьянят
Эвменид и беспечных гризеток,
Яства ночи серебром тиснят
Гостьи снов, мусс цедят со розеток.

Выльем черный атрамент, хлебов
Маки жгут ли нагорий сувои,
Пудрят снегом осповницы лбов
И гордятся увечьями вои.

И зеферники ядно белы,
И винтажная тускла портретность,
Где лиют на щедрые столы
Хоры юдиц мышьячную цветность.

Сороковой фрагмент

Допием ледяное вино
Из всешумных подвалов Никеи,
Выше неб  мы и были одно,
Тосты наши читали алкеи.

Суе петь золотые плоды,
Аще осень чарует юнеток,
Аще барвою течны сады
И угашен атрамент монеток.

Ах, Господе, мы тихо стоим
За раменами ангелей пиров
И оплывшие воски таим
На манер небозвездных лепиров.

Пятидесятый фрагмент

Будет розовый сад источать
Негу мглы, ночь овеет струями,
И сойдем ягомостей встречать,
Бледных ангелов неб с копиями.

Это, Господе, маковый стол,
Хлебы пышные, яства земные,
И далек Твой небесный престол,
А емины у нас выходные.

Иль очнемся – юдицы нести
Мертвоспелые розы нам тщатся
И серебро ведут по желти,
И в каморы всенощно стучатся.

Портреты юдиц с жасмином и камелиями

Пятый фрагмент

Феи Асии, пойте весны
Сени белые, их ли оминем,
Грозовые морганы темны
О нагорье кобальтово-синем.

Все к пирам, любят нас ангела,
Чинно яства несут мажордомы,
Обвиют цветом неб зеркала
Слободские богемные домы.

На ампирники пурпур ввили
Камнетесы под оспой увечий,
Где нисана сады и цвели
В черном блеске холодных истечий.

Четырнадцатый фрагмент

Из подвальниц лекифы нести
Молодым ли тиадам всевольно,
Столы наши горят о желти
Золотой, а и мертвым не больно.

Яко пир, обвивайся, арма
Царствий смерти, круг емин эфирных,
Навиенна вдоль чаш сурема,
Феи алчут десертов зефирных.

Будут, будут еще голосить
По царевнам белым юродные,
И возвышенный траур носить,
И камелии мнить ледяные.

Тридцать первый фрагмент

Сени мая, пылайте, мелясь
Негой вашей, горит и осповник,
Девы-розы снуют, веселясь,
Бел жасмин и надмирен шиповник.

Чудный день, от цветения кущ
Белорозных пьянеют фемины,
Всяк молчавший сегодня рекущ,
Хмелем дивным тиснятся кармины.

Пир течет на Волшебной горе,
Ягомостей менады встречают,
И портреты юдиц в серебре
Елеонский дурман источают.

Сорок второй фрагмент

Миррой темною щедро столы
Эвмениды во снах украшают,
И юдицы опять веселы,
И к бессмертию див оглашают.

По серебру афинскому вьют
Чернь и негу блюстители пиров,
Нас не эти ль юнетки собьют--
В тусклой цвети горящих лепиров.

И пылает диаментный хлеб
Меж крюшонниц с беленою пенной,
Где трапезы всеславит Эреб,
Тьму лияше над барвой склепенной.

Пятидесятый фрагмент

Веселись, шумогласный Эпир,
Славь балы, золотая Никея,
То ли бал, то ли всенощный пир,
Чают дивы кифар и Алкея.

Се царевны в жасмине пеют,
Хлебы пышные челядь разносит,
И юдицы о темном снуют,
Их Геката одна лишь выносит.

Неб цвета истекутся, юлы
Убегут нощных чар бальзаминов,
И фиады прельют на столы
Кровоцветность лилей и язминов.