посвящение Л. Н

Русская женщина с носом еврейки,
Шмыгает оным и спит в телогрейке,
Любит котят, шоколад и кагор,
Кстати, имеет большой кругозор.
В меру умна и немного цинична,
В школе бесспорно могла на «отлично».
Предки считались врагами народа,
Но что за семья, если нет в ней урода?
Был комсомол, перспектива райкома,
Но, как ни странно, не гнали из дома.
В общем, простая советская драма -
Девочка-школьница, папа и мама.
Если втемяшится что-то в головку,
Выбросит на фиг любую обновку,
Но тырит в коробки журналы, газеты.
На всякий пожарный (и для туалета?)?
Ранняя мама и бабушка странная,
Место любимое – тёплая ванная.
Хочет быть рыжей, стервозной и коброй,
Впрочем, порой представляется  доброй.
Негров не любит, не любит Манделу,
Может быть внутренне, может по делу.
Негров не любит, но вот ведь зараза –
Явный поклонник бессмертного джаза.
Русская женщина с русской фигурой
Сильно измучена литературой,
С кучей поклонников разного толка –
От лиц КГБ до Тамбовского Волка.
Интеллигентка особого вида,
Дайте рога и готовьтесь – коррида.
Тихая с виду, но это всё, братцы,
Может в любую минуту взорваться.
Может быть трактором, может быть козочкой,
Может шиповником, может и розочкой.
Может быть Хунтой, а может быть лектором,
Даже спокойным, но строгим директором.
Смотришь – растрёпа, но не безобразная,
Но не двулика, она просто разная…
Я вот гляжу – просто женщина спящая,
Спящая женщина – Настоящая!