Собственно о чём это я?

  Мне даровано свыше писать необузданно и кощунственно в ином извращённом измерении, после того как приобрёл лопаточку для очищения вульгарного языкового налёта на бреющем полёте.
  Если я не заинтригую читателя преобразующим повествованием, напоминающим вальс "Крутёж", значит уже ни к чёрту не гожусь.
  Меня упивающегося несбыточной славой, не поймут не побывавшие как я в полном смЕтении на совке для мусора, когда я засёк время, и оно заплакало.
  Бренному мне не посчастливилось очнуться, чтобы качнуться, отжавшись несколько раз от прекрасного пола, о котором у меня сложилось неправильное представление в трёх актах, не считая финала, где я иллюзорно представлял себе, чресла героини не моего романа - в виде дороги в будущее, планы на которое строил, не подозревая во что обойдутся стройматериалы.
  Вечно я опаздываю к шапочному разбору не по моему размеру.
  Надеюсь, повешенное во втором антракте гардеробщиком моё демисезонное пальто не слишком страдало, ведь по соседству с ним красовалась потёртая шуба с залысинами, подбитая горностаем, за что его пушистого подвергли экзекуции за куцые помыслы.
  Не потому ли я не терплю лишения собственного достоинства, когда продолжение следует, заметая следы.
  Избавиться от бесчисленных испытаний можно, устранив не только личные недостатки, но и пережив неизвестно чего тебе желающих оцепеневших любовниц с цепочками на запястьях и щиколотках и с беспрестанным скулежом по поводу и без.
  Поэтому я целиком разделяю экспертное мнение поразительно осведомлённых итальянских мужчин, считающих, что все женщины проститутки кроме мамы.