58. Тетради - отклики

     "Внимание связано с желанием. Не с волей, а с желанием.
(Или, точнее, с согласием; оно есть согласие. Именно поэтому оно связано с благом.)
Эрот наставляет богов и людей, ибо никто не обучится без желания научиться. Истины ищут не в качестве истины, но в качестве блага".

     С. Вейль. Тетради.


     Можно ли назвать внимание сквозной темой философии? Декарт пишет: большинство наших ошибок связано с недостатком внимания. Тема "внимания" уже присутствует на горизонте Декарта. У Симоны эта тема занимает значительное место. Можно ли сделать вывод, что тема, собственно, разрастается?

     Указание в какую сторону смотреть - против всех нас. Не в сторону воли - собрал себя в кулак, выдвинул челюсть, сжал кулаки и привёл себя во внимание - чушь, никакого внимания так не достигнуть. Внимание связано не с волей, а с желанием - что мне интересно, к чему я склонен - тому я и внимаю, к тому я и внимателен. Но у нас по школам муштра, внимание достигается угрозами, усидчивостью, формированием автоматов - детей-роботов. Наше внимание в процессе учёбы достигается одним методом - дисциплинарным.
     Но если внимание - желание, то всем нам грозит в обучении произвол? Естественно, при той ситуации когда ни одни из преподаваемых предметов нисколько не желанен, грозит, как пассивное сопротивление принуждению и муштре.

     Но двинувшись в сторону желания, нам необходимо прийти к "согласию", более глубокому термину, позволяющему как раз снять все риски произвола. Желание, действительно, в достаточной мере текуче, чтобы разрушить любое, самое чуткое и внимательное обучение - нельзя выстроить знание на одних желаниях, а вот на "согласиях" можно. Потому что "согласие" - акт сообразности нас с чем-то, в данном случае, со знанием или восприятием.
     "Согласиями" чувственных впечатлений больше всего в истории философии занимались стоики. Ни одно чувственное впечатление невозможно получить без действия согласия - вот что они говорили. Нет согласия, нет ни впечатлений, ни знаний.
     Если я желаю что-то знать, то я стихийно внимателен, меня не надо подгонять или подталкивать, и всё же, моя внимательность не распространяется дальше моего желания. С такими учениками учителя рано или поздно попадают в ловушку - чтобы двигаться дальше нужно возбуждать их желание учиться, и поэтому приходится выступать постоянным "побудителем", а не учителем в первую очередь. Конечно, любой первоклассный учитель "побуждает" и вызывает спонтанную заинтересованность в предмете, активизирует самостоятельность ученика, но никто не знает до каких пределов об этом можно и стоит говорить не как о некотором шоу, в которое в последнее время превращаются уроки тех преподавателей, что желают, чтобы и их ученики то же желали.
     "Согласие" в этом плане вещь гораздо более принципиальная.
  Оно граница, проведённая самим учеником - "да" или "нет" - не лёгкая заинтересованность, не желание, чьё удовлетворение приводит к погашению желания до следующего его возбуждения, а "устойчивая сообразность". Вот этот мальчик, к примеру, занимается математикой и делает большие успехи, не потому что он хочет ею заниматься, как и некоторые другие его сверстники, но потому что он явственно и для других и убедительно для самого себя каким-то непонятным образом - "сообразен" ей. Его склад таков, что он и математика это нечто одно. И нет проблем со вниманием, внимание всегда на месте. И когда перед ним учебник математики и когда, как ни странно это сказать, перед ним бабочка и природа - он смотрит на бабочку, а видит математический принцип - это и есть внимание, выстроенное на определённом согласии.

     Сегодня, когда мы все пытаемся всё же уйти от исключительно палочной муштры в воспитании и образовании, мы зачастую впадаем в тот синдром организации шоу для школьника и студента (путём личной экзальтации или же через интернет-ресурсы, что с утра до вечера гоняются за нашими желаниями), но мы не понимаем, что при этом, да простится мне моя вульгарность, занимаемся чем-то похожим на анекдот - " доктор: у вас не стоит, чтобы нам придумать такого, чтобы у вас стояло". Но вообще-то помимо микстур и прочих разновсяческих манипуляций, тут ещё проблема может быть и в женщине, не так ли? В тех отношениях, которые есть у этого человека. И пожалуй, об этом нам надо было бы подумать прежде всего, но вот как раз к этому мы приходим самым последним номером или вообще не приходим. Мы переберём всё возможное из манипуляций и лекарств, а об элементарной. простой человеческой любви не вспомним. Также и с детьми, также и с образованием.

     Иногда, нас, правда, осеняет и мы устав гоняться за возбуждением интереса школьника, говорим про то, что было названо Симоной и стоиками "согласием" - природная склонность. Мы говорим - эти дети талантливы, а другие нет, у этого ребёнка есть склонность к математике, а у другого нет, зато есть склонность, скажем, к языкам. Мы говорим и мы думаем, что наконец-то нашли выход из проблемы. Всё зависит от природы, которая нам неподвластна.
Ну что же... Вам она точно неподвластна, в этом вы правы. Всё, что вы можете так это зафиксировать наличие определённых "признаков" и "талантов" и осуществить селекцию - это ещё одно наше будущее, к которому мы скатываемся. предсказываю вам его посреди общей слепоты и непонимания того, что такое "согласие".

     Напишу сразу: согласие не только формируется природно-случайно, чтобы затем обнаружиться как некоторый талант, но и вполне достигается самостоятельно, вполне меняется и вполне развивается (из "ничего") при условии понимания того, что оно есть такое. На самом деле ничего таинственного в согласии нет - достаточно лишь, чтобы та математика, которую так любит вот тот "математический мальчик" была для него каким-то узнаваемым образом его жизни, а не всего лишь предметом. Согласие с математикой - это математика как его бытие. Любой бесталантный ребёнок, который завтра утром проснётся и сможет найти математику, не как пугающий его учебник, лежащий на столе и угрожающий ему лишением интересного времени, а как что-то относящееся к его жизни непосредственно (как что-то, что входит в собственную активность и её образ, а не только в желание), любой такой "безнадёжный ребёнок" в то же утро станет талантливым математиком. Вот чего, практически все люди не хотят понять. А точнее... не могут...

     Всё наше воспитание и образование (как в школе, так и дома) до сих пор выстроено таким беспомощным, таким разорванным и отчуждённым образом, что нет никакой возможности даже приблизиться к чуду и очевидности подобных перевоплощений "бесталантных" в талантливые, и мы оставляем виновными во всём, во всех грехах исключительно самих детей, или же считаем виновными учителей - обе эти взаимосвязанные пары виноватятся в любой момент легко и без зазрения совести. У родителей виноваты учителя, у учителей - родители и у обоих - прежде всего виноваты дети. Этот порочный круг никогда не будет разорван без осмысления того, что такое вообще человеческий процесс познания. (Симона Вейль: истины ищут не в качестве истины, а в качестве блага).