Из юношеских стихов

Разбираю старые записи. Эти стихи не выкладывала раньше на Стихи.ру. Первые опыты, написанные в возрасте от 15 до 19 лет.
***
Человек становится взрослей
От того, что в мире есть беда,
Что она приходит иногда
В чёрном капюшоне до бровей.

Боль, страданье – спутники её.
У беды бессонные глаза.
Колет так, что трудно рассказать,
Тонкое стальное остриё!

Тает смех, и в веренице дней
Размышленьям горьким нет концов…
Глянув новым трудностям в лицо,
Человек становится взрослей.
1983

Упражнение на знаки препинания
Распускаются листочки на деревьях многоточие хоть надежды не питая на удачу запятая
в тёплый полдень одиночка о любви мечтает точка отчего же так непросто с ней столкнуться знак вопроса 
так бывает двоеточие безнадёжно утро точка свет разбрызганный тире
это сердце на костре неоплаченной разлуки в скобках бесконечной муки точка
он не может так восклицательный знак
Февраль 1987

Весна
Холода уже пробежали…
Задремавшая, было, река
Ледяные заставы ржавые
Скинула – и легка.

Непонятная, тихо-светлая,
Дышит грусть. И вступает на трон.
Легкомысленная и ветреная
Молодая весна – у окон.

Глубока тревожная просинь
Из-под серых обрывков туч.
И как будто защиты просит
Осторожный весенний луч.
Март 1987

***
Из дома выносят умершего человека
и вслед ему ветки еловые стелют:
то ли тропу для загробного века,
то ли перину для жёсткой постели.
А ты был бродяга, перекати-поле,
и взгляд имел беззащитный и горький,
мечтал о тепле, а больше – о воле,
любил чистоту, а видел задворки.
А больше всего не любил возвращаться.
И от меня тоже ушёл навеки.
Но если уйдёшь ото всех, может статься,
Негде будет стелить еловые ветки.
1988

Старые дома

Старые дома
смотрят слезящимся глазом …
Одним. Уцелевшим наполовину.
Им, позабытым, брошенным улицей разом,
пустым и холодным,
тоже, наверное, обидно.
Как старки с полувыцветшими глазами,
смотрят они на хлам, не вынесенный в спешке.
Он – внутри.
А снаружи жизнь проносится мимо,
та, в которой им уже нет места.
Иногда в лихие минуты,
мне  кажется, мы бываем такими.
когда смотрим уныло внутрь себя –
и видим никчёмный хлам.
А снаружи жизнь проносится мимо.
Но мы в чём-то счастливее старых домов:
нас, может быть, ещё не сразу обрекут на слом
быстро проносящиеся мгновенья,
и мы сможем ещё подняться,
чтобы влиться в поток
и прожить ещё годик-другой,
а потом вновь посмотреть на  скопившийся хлам
застывшим слезящимся глазом.
1988