Игла

Природа-дева разлеглась
на колдовском осеннем ложе,
ее иная ипостась
готова вылезти из кожи.

Ведь только что в тиши «игла»,
как гром внезапно прозвучало,
душа расправила крыла,
сердечко громче застучало.

И вот игла в ее руке…
Чертовски жгучая, как спица
литого солнца; по реке –
капризной вене кровь-водица.

Вот-вот игла войдет туда –
в глубокий омут черной вены,
тогда же стылая вода
доставит к сердцу «перемены».

Укол – и сладостная дрожь
прошла по жаждущему телу,
зрачок луны стал с точкой схож,
а мысль казала нос пределу.

Распалась мигом связь времен,
и сны белее белой ночи
под полотнищами знамен
запорошили снегом очи.

Шепча чуть слышно, белый пух
с небес слетал неторопливо,
но божий дар девичий слух
встречал, как редкостное диво.

И ей казалось смерти нет,
а есть лишь вечное блаженство,
мирок, свободный от сует,
снежинок легких совершенство.

Уйди, уйди ж навек беда –
буран взывал из подсознанья,
а в сердце черная вода
затвердевала: прочь страданья.

И дева верила – пройдет
осенний блюз с его дождями,
лишь только стужа запоет
над белоснежными морями.

И вот уже на сердце лед,
а голос ветра – тише, тише,
ну а душа наоборот
хотела в небо выше, выше.

Куда-то в ночь, за облака,
невозвратимо, безоглядно,
туда, где звездная река
сверкала деснами всеядно…

Нашла девицу ту весна
в слегка оттаявшем овраге,
теперь колдуют допоздна
над естеством врачи-трудяги.