Начало

         Вылез Я из мамкиной п.изды и п.рихуел малость: свет вокруг какой-то нечеловеческий и ХОЛОДНО! А вонища вокруг такая была, что можно было топор вешать при большом желании.Пахло кровью, мочой, потом и ещё чем-то удивительно противным.Меня аж зазнобило всего. Кожица-то тоненькая, как бумажка папиросная. Это я потом понял, что такое папиросная бумажка, а в первый момент подумал, что какая-то мохнатая жёлтозубая холодрыга меня за пятки кусает. От этого я заорал со всей силы.
        Лежу я, значит, на тумбочке на простынке и верещу во всё горло. Блин, а что мне было ещё делать в тот момент-то. Сучу, так сказать, босыми ножонками, как пропеллер у самолёта или у вентилятора. А вокруг меня всё какие-то пятна снуют, туда-сюда бродят, суки.
        А потом решил понапрасну горло не драть и успокоился. Думаю, какого х.уя вы тут все собрались вокруг меня, пугаете только. Как я не морщил лоб, ничего не увидел в точности. Всё расплывалось какими-то пятнами, а уж звуки...Блин, они прямо мне  по ушам били, как будто кто-то вилкой железной по ржавому листу водил туда-сюда. Противно ужасно! Я совсем было уже собрался отрыгнуть на пятна суетящиеся, как подумал, а чем я буду рыгать-то? В животе пусто, в желудке пусто. Меня ведь ещё не кормили, не дали, суки, припасть, так сказать, к материнской груди. Уроды!
        Ну, думаю, х.уй с вами п.идорасами, я вам всем отомщу. Лежу, ногами сучу, а тут какая-то старая б***ь меня на руки взяла и потащила обмывать. Не скажу, что испытал оргазм, братцы, но ничего так, терпимо. Даже понравилось мне. Я специально стал руками и ногами сучить, чтобы тётку эту посильнее обрызгать.
       И ведь удалось! Удалось даже пяткой её по морде лица смазать. Да так удачно, что очки на пол  полетели. И разбились! Тётка, сука, орёт, шипит, как ё.баная гадюка, слюной ядовитой брызгает. Ну, думаю, капец-п.издец котёнку пришёл. Больше срать не будет! Но пронесло.
       Тётка в итоге положила меня снова на стол какой-то и стала в тёплую пелёнку пеленать. Я подумал сначала, что надо мне повредничать. И стал я ножками дрыгать и ручками колобродить, а потом приустал и решил,что надо смириться. И притих. Лежу как мышь под веником. Тем более, что мне понравилось в кульке лежать матерчатом. Лежишь, тепло, вроде ничего не мешает пока дышать и думать, что дальше делать.
        Чувствую, что морда лица моего покраснела, даже жаром горит, а глазки совсем плохо видят. Все за щёлочками спрятались. То ли веки распухли, то ли ещё какая напасть приключилась. Не знаю, врать не буду.
        Тут у меня вроде пупок стал чесаться или ещё что. Думаю, что-то вроде рано ещё х.ую чесаться-то, мал ещё х.уёк мой. Хотел было на него взглянуть, оценить, так сказать, с высоты положения своего пожизненного дружка, а не получается никак. Не могу ещё даже и голову поднять. Слаб мышцами оказался. Думаю тогда, ну и х.уй с ним. Потом погляжу, когда выросту. Успею на него наглядеться.
        Тут тётка опять меня на руки взяла и куда-то понесла. Блин, забыл сказать, что когда я лежал на столе, на руку мою нацепили какую-то картонку с буковками. Это только потом я узнал, что на ней пишут имя младенца и тому подобные данные. Это для того, чтобы не потерялось  дитя в куче других орущих новорожденных выб.лядков. Я было подумал, что было бы прикольно потеряться. Суматоха бы поднялась. Но тут скрипнула дверь и меня положили какой-то толстой бабе на грудь. Ну, думаю, здравствуй, мама! Наконец-то. Даже хотел от чувства слезу пустить, да потом передумал. Успею ещё наплакаться, вся жизнь впереди!
       Тут мамка моя прижала меня к своей мягкой и тёплой груди. Я сначала испугался, а потом открыл рот и она ловко мне сосок в него засунула.  Ну я тут не растерялся и стал усиленно сосать его. И в рот мне потекло молоко. Блин, такое вкусное оно оказалось: горячее, сладкое, жирное. С магазинным не сравнить. Там вода каким-то белым говном подкрашена и всё, а тут...
       Чмокал я, чмокал, даже устал с непривычки. И ничего удивительного в этом нет. Да, потом я отвалился, сыто рыгнув, наконец. Жаль, что тётки этой не было, так что на мамку рыготина и попала. Но она добрая оказалась, не стала на меня орать и по лбу щелбана пускать. Добрая видать. Повезло мне, братаны, ох повезло.
        А потом мне стало так приятно, тепло и сытно, что я глаза закрыл и уснул, как будто провалился в стог сена или ещё куда. И затих. Уже и не помнил я, что там дальше со мной делали. Думаю, что отнесли куда-то и положили в кроватку. Проснулся я от голода и какой-то сырости под жопой. Ну, это уже другая история!

суббота, 14 ноября 2020 г.

21:23:30