Баржа

Как-то мы, четверо взрослых придурков, на дюралевом "Прогрессе" выперлись на середину Дона - на фарватере кру-у-упная рыба!!!
Насадили червей, бросили  короткие донки.
- Смотри, смотри! – сказал Володя, самый старший из нас и самый серьёзный
От парома в нашу сторону шла баржа-сухогруз с буксиром-толкачом сзади.
Мы оставили донки и уставились  на баржу.

Баржа шла прямо на нас, но мы видели капитана в белой фуражке за рулём в его стеклянной будке и верили, что он видит нас. 
Нос допотопной баржи был не носом, а скорее передним прямым бортом со слегка закруглёнными углами.    Баржа, очень медленно забирая к центру,  правым углом шла на нас.

До баржи оставалось с полсотни метров.

Выбирать якорь, которым служил неподъёмный буфер от вагона,  было поздно, ножа резать капроновый канат не было.  Мы стояли и смотрели.
Была осень, мы были в плащах и резиновых забродних сапогах. 
===
В сапогах потому, что наш катерок был примкнут на воде, а разуваться в такую пору не хотелось. Кроме того, забродние сапоги были особым шиком – когда я видел себя со стороны в плаще с капюшоном, в сапогах с отворотами и с вёслами на плече («бабайками» по-местному), я уважал себя!

«Придурками» мы были потому, что рыбаки из нас были никакие - взрослые мужчины на досуге играли в рыбаков, как мальчишки играют в пиратов.  Местные рыбаки - «деды» - неделями ночевали на «крутьке» - обрывистом повороте Дона, чтобы раз в неделю поймать десятикилограммового сомика на личинку короеда; недвижимо маячили с рассвета до заката в лодке  «у того» берега; или в той же деревянной лодке на веслах поднимались вверх по течению  в «тёплый канал» ловить гибрида.  Вверх шли вдоль берега, на мелководье течение слабое и порой даже закручивает в обратную сторону.  Ближе к середине против течения на вёслах не выгребешь – можно час грести и оставаться на месте.

Мы, четверо в лодке, не считая оставшейся на берегу сопровождавшей нас дворовой собаки, не были местными. Я, врач-стажёр,  наезжал из Ростова к жене, которая работала в музее-заповеднике донского казачества, недавно открытом в станице Старочеркасской; Славка Кравцов (впоследствии собственник мясокомбината) из того же Ростова, совмещал в музее фотографом; Сашка Синельников, владелец «Прогресса» - старший научный сотрудник музея;  Володя Воронов, плотник-реставратор, сорокалетний мужчина с фигурой Ильи Муромца, рассудительный и немногословный, после развода оставил городскую квартиру жене и пристроился в музейном общежитии.
 
Сотрудники  музея все были «приезжими» – у всех были «базы» в окрестных городах и посёлках.  Жили сотрудники в бывших монашеских кельях - в светлых комнатах с полами из бруса, вытертых между сучками, недавно окрашенных и не скрипящих. В уютном дворике был симпатичный домик конторы рабочих-реставраторов, с верандой, оплетённой виноградом. Там же висел упомянутый буфер-толкач,  которым в своё время созвали монашков на трапезу,  и который по моему предложению мы использовали вместо якоря и который, в конце концов утопили.
 
Домик был старинной «казачьей» архитектуры,  с высоким каменным фундаментом – на случай половодья, с круговым узким балконом - гульбищем, для закрывания ставен. По утрам у конторы собирались рабочие, и там я наблюдал любопытную сцену: на сладко потянувшуюся молодую женщину набросилась её товарка: - Ты что, такая-сякая, перед моим мужем тянешься?!!
- Что это она? – спросил я у Володи.
- Потягиваться прилюдно, выпячивать свои достоинства, в народе считается неприличным, а перед мужчиной это вообще разврат, - пояснил он мне.

Мы читали капитальный труд Сабанеева «Жизнь и ловля пресноводных рыб», шутливо именовали друг друга  «браконьерами», мастерили патриархальные донки-чаканки, вязали мудрёные снасти, отливали грузила с якорьками из медной проволоки,  чтобы их не сносило течением, осваивали «кнутовые» узлы, бросали донки «под опечек» - подводный обрывчик-ступеньку, но…  когда наезжало ростовское музейное начальство,  старший научный сотрудник Синельников заказывал рыбу для «большой» ухи местным рыболовам.
===
Баржа сидела низко,  борт был почти вровень с нами. Вблизи он выглядел пугающе. Привалочный брус был тёмен от времени, стёрт и  расщеплён.
Баржа толкнула нас скулой раз,  другой, третий... прошла бортом в метре от нас.
Несимпатичный капитан с прищуром смотрел вдаль  и презрительно не видел нас в упор.
Володя, первым забивший тревогу, стоял на носу нашего "Прогресса" изготовившись к прыжку на баржу.
 - Я видел, - сказал он позже, - как в Пухляковке мужика на каечке под самоходку затянуло.  Баржа прошла вплотную,  но  потоком воды  лодку под винт втянуло - только щепки сзади вылетели!

Тогда нам было ничего - толкнула баржа, да и толкнула. Рыбалки по непогоде не было,  мы примкнули катерок у парома, и пошли по домам.

Я всегда с теплом вспоминаю рыбаков-приятелей, но эпизод с баржой   вспоминается с содроганием.

1973 – 2020
Фото из НЕТа.