Камень, ножницы, бумага

Поэту – горе от ума,
куплет о море и туманах;
сюжеты –
горы из бумаг,
где Грибоедов и Бальзак,
где Бродский, Гоголь, Пастернак
который год в моих карманах…
спешат на каждый звонкий «чёт»,
строку направить парусами…
где Млечный Путь ещё течёт,
зрачок луны похитил чёрт…
и то – ошибся небесами.
И сам я – путал берега,
слагал стихи, как оригами –
на ощупь, нервно, наугад…
но не журавль –
пустельга
витает надо мной кругами.

Имён звенящий залп мортир
в тягучей тишине квартиры…
в щемящей, сдавленной груди,
саднит охрипшим, робким:
Ира.

Два сапога и два пути,
по параллели – в невозможность.
Приставив к горлу этот стих,
я наших будней негатив
ласкаю лезвиями ножниц.

Прошу присутствующих –
встать!
Обнажена перед богами
ты в очертаниях греха…
От нелюбви к моим стихам,
до толкования Оккама,
ты –
продолжаешь утихать,
подобно шторму в океане;
я –
вижу повод бросить камень.
К твоим ногам.