Путешествие Попадьи

Зимним днем второго дня
Умерла вдруг Попадья.
Может это и нахальство,
Вызов срочный, от начальства.

Взяв с собой меха и злата,
В общем всё, чем и богата,
Полетела в царство божье
На санях по бездорожью.

Семь кругов, святые врата
Впереди светла палата,
А вокруг затор саней.
Счёт добру ведёт еврей.

Опись делает он чинно:
«Где ключи от лимузина?
Бусы, яхонты всё сдать!»
Призадумалась тут Мать, -
«Всё зачем в дорогу брала?
И людей я обирала?»
А еврей гласит в ответ:
«Где вас ждут богатства нет!

Распишитесь за рубаху».
Вот нагнал он ей уж страху.
И босая Попадья
Побрела, где ждёт судья.

Дверь открылась, весь Синод
Попадью на встречу ждёт.
Попадья чуть-чуть помявшись,
Но отнюдь не растерявшись,
Попросила ключ от рая
Нервно руки потирая,
Край рубахи приминает.
Голос божий заявляет:
«Вход в Эдем не всем открыт
Он для грешников закрыт,
Добрых лишь несёт ладья.»
«Однозначно, свята я,» -  закричала Попадья.

«Твою святость мы проверим,
Всё житьё твоё измерим.»
Инструменты, циркуль и
Карты жизни Попадьи.

Разложили весь пасьянс,
Попадье всё ж дали шанс.
Объяснить и что, и как
Почему такой бардак?

Первым стрелы бросил Павел
Он всегда нестрогих правил.
Заявил святой Патрон:
«К тебе ходит кум Мирон»!

«Куманёк же мой, Мироша?
Он же милый, он хороший
Мы с ним вместе до утра
Объезжаем хутора.
И читаем мы псалтырь
Боже, дайте нашатырь!»

Пётр строго сдвинул брови,
С Павлом он еврейской крови
Крепким камнем был Симон
Зарядил второй патрон:

«Попадья, ты в строгий пост
Заявляешь, стол твой прост,
А сама же по утру
Пьёшь коньяк и ешь икру».

«Что ты Батюшка, как можно?
В этом смысле я надёжна
Я гоню все мысли вон -
Это кум всё мой, Мирон».

«Ну, а модный телефон? -
Заявляет снова он, -
Панталоны есть от Гучи».
Попадья чернее тучи.

«Мерседесы и дома,
За границей терема?»
Попадья всё ж осторожно:
«Мненье ваше, весьма ложно,
Хоть и страны эти жарки -
Это всё для нас подарки.
Принимаем с божьей честью
Дорогие мы поместья.
И машины не мои
Не казните, мы ж свои!?»

Тут Фома вскочил: «Не верю!
Эти факты я проверю
Есть завод ещё у ней
Льёт там множество свечей
Каждый день в церквях клиенты,
А в карман текут проценты!»

«Я бедна как в церкви мышь!
Ты Фома меня услышь!
Я же основную долю
Отправляю против воли
Дальше я, святым Отцам,
Обещали пополам,
Где на жизнь мою уж брать? -
Пригорюнилась тут Мать, -
Мы и так всех обложили
Хоть в каноне запретили
Торговать в стенах церквей
Ты, Фома, чуть мне налей
Расскажу, как на духу,
Что творится наверху.»

«Ты коньяк, иль виски, ром?» -
Чувствует Фома, что баба-гром!
«Мне достаточно Мартель
И икорочки тарель».

Попадье накрыли стол,
Потупив глазами в пол,
Выпив залпом полбутылки
Со стола смахнув икринки
Попадья, задрав рубаху,
Подмигнув в углу монаху
Говорит Фоме: «Налей,
Будет дальше веселей.»

Три бутылки опустели
Попадья всё в бодром теле
Завела с Синодом речь,
Не боясь грозу навлечь.

«Что скажу я вам друзья, -
Разошлась тут Попадья, -
Грешны мы в Церквях святых».
Павел сразу аж затих.

«Мы гребём добро лопатой
Ценник наш хоть грубоватый,
Но людишки прут и прут
Всё скупают, всё берут
Продаём пельмени, мёд
На аренде нам везёт,
А гостиниц сколько есть?
Всех мне сразу и не счесть. 
В общем, денежки мы косим,
Божью милость превозносим,
А на днях, архимандрит, -
Попадья вдруг говорит, -
Приходил ко мне паскуда,
Престарелая Иуда,
Вот повадился и впредь
Рясу на моей спине тереть.
Хорошо, что есть Мирон
Мне всегда помощник он,
Дверь запрёт и за псалтырь
Пока спит наш монастырь».

Пётр сдержанный, но верный,
Завопил в итоге первый:
«Мы ж инструкции писали,
Сверху вниз вам всё спускали».

Попадья из-под бровей:
«Милый, Фомочка, налей.
Посылали святой почтой?
Где-то затерялось точно».

«А вот давеча, намедни,
Приходил к тебе к обедне
Старичок горбатый нос,
Вот же черт меня принес,
Это я был, Попадья,
Приходил же до тебя.
Захотелось мне проверить
Доброту твою измерить.
Ты же кипятком плеснула в харю
И собак спустила стаю,
И кричала мне ты в след
Во хлеву же твой обед!»

«Что ты сердишься, ну Петя,
Это всё же бабьи сплетни!
Ты же честно посмотри
Мой обед – лишь сухари.
Всё, что люди мне дают,
Моей кассы пуст сосуд».

Пётр строго взглядом впился.
«Точно бес, вот прицепился».
Тут и Павел не смолчал
Попадье вопрос задал:
«Освещаешь всё подряд,
Деньги лишь в глазах горят!
Всем грехи ты отпускаешь,
Тут же порчу ты снимаешь!»

Попадья ему в ответ:
«Также было сотни лет,
Все хорошие идеи
Родили в миру евреи.
Правда люди вдруг сбесились
От евреев открестились.
Теперь странные симптомы,
Будто с ними не знакомы. 
И у вас там у дверей
Сидит дядюшка-еврей.
Вот и Павел, ты же Савл
По пескам, по морю плавал.
Деньги ты же собирал
Руководству отдавал.
Да, вы сорились с Петрушей,
Но трясли вы всех как грушу!»

А хмельной язык всё нёс,
Уж пошла она в разнос:
«Также все и поступали
И карманы набивали,
А с меня у вас тут спрос,
Фомка, дай мне папирос!»

Кольца дыма полетели,
На неё все лицезрели.
А она, подмяв бока,
Лила снова коньяка.

С нею надо что-то делать,
Может многое поведать.
В рай нельзя, нельзя и в ад -
Будет полный там разлад.
Председатель вдруг взял слово,
А решение сурово:
«Отправляйте её в зад,
Испоганит весь наш Сад!»