Кольцо Анны Карениной эссе о романе

...Вы пишете, что намедни перечитывали наши дискуссы о стихах,
и о моем  романе «Йошкин кот».
Я прилетел, потоптаться на Вашей поляне, ибн благодарен,
что Вы навели свой пердимонокль на наш эпистоляр,
и кагбэ  со стороны  заценили его.

Дийствитильна, с критической точки проЗрения и без ложной скромности
я тож отметил - улётно, остроумно и креативно, как не взгляни!

Но видели б Вы, как я воевал с литературными гигантами из-за «Йошкиного кота»!
Прям чуть не нахамил Льву Толстому, ибн бросить графу перчатку "боксёрскую"
имею  классовое право!
Потому как наше семейное «Дворянские гнездо» революция разорила и экспроприировала, но корни из нас не выдрать!
И ежель, его Сиятельство Лев Николаич, позволил себе  сказать о творчестве Пушкина —  цитирую:
«Поэмы Пушкина — дребедень и ничего не стоят» — «ужасная дрянь!»
 То я позволил себе  «Пойти на Вы!»

                ЛЮБОВНАЯ СЦЕНА:

А все началось с того, что я мучительно завис  над любовной сценой в моём романе «Йошкин кот»!
Боже! Кто сказал, что через  творцов вещает Небо?
Какой-там Бог в постельной сцене?
Именно на этой сцене я завис, желая одного, — избежать
самого описания.
Но как в сегодняшних реалиях,  в романе о любви обойтись без коитальной картинки?!
Как обойтись без человеческих фрикций?  Когда кругом все мосты и подмостки нацелены на любовь, на страсть, на секс!
Все СМИ неустанно топят за любовь, все  видео-простенки заняты
адюльтерами, всё кино "про это".
А кто не в теме  —  нах с пляжа! А я не желаю — с пляжа!
 Напротив, я решительно хочу на пляж и не намерен делать вид, будто мне всё равно, или я выше этого!
 Ни разу не выше — как раз — в самый раз!
Я писатель и хочу штобэ меня читали и любили, хотя бэ, как Льва Толстого.
Не стану уверять, что я лучше Льва Толстого,  я вполне себе великодушен — лана, пуздь Лев Николаич буит лучче! — В конце-концов он красафчег,
 а для народной любви пальма первенства ни разу необязательна.
Для народной любви просто надо написать хороший роман о любви, воты всё!
Тем более, что этого  давно никто не делал, в смысли попыток дохулиард,
а результат не вставляет.
И я взялся за роман, и покатило нипадецки, но вдруг завис, и где?
И там, где я всё про всё знаю! —  именно, завис на любовной сцене,
как супер комп, поймавший вирус!
Не ну, прямо в опочивальне завис над  моими литгероями  — и ни гугу…  творец называеццо!
С одной стороны я думаю:  «а  может и не надо описывать эту коитальную сцену?» 
С другой — думаю:  «писатель должен уметь нарисовать любую картину,
писатель — нарисовать о,такой оксюморон, главное штобэ  убедительно.
Любое искусство: литература, театр, кино  —  по  сути, обман обманович —  иллюзион!
 — Но главное што?
— А главное, штобэ фанта, то есть фантазия выстрелила реально.
Ибн искусство — это когда нечто ненастоящее, убеждает своего
потребителя в своей несомненной настоящести.
И чем  убедительней изложено: рассказано, написано, нарисовано — тем
выше ценится, и  больше любится это самое искусство!
А фишка в том, что надо наиболее достоверно рассказать,
 как именно лЮбится, нежится и страдается — подробно —  но не пошло,
 обнаженно —  но без вуайеризма, хотя  показанная
 любовная сцена — это именно оно —  подсматривание
 за интимными действиями, тайный подгляд за чужими поцелуями и соитиями.
При этом надо рассказать нечто всем известное, по сути,
озвучить избитые вещи, но без трюизмов - (общеизвестных  фраз), которыми
 так любят глаголить говоруны и графоманы,  и так терпеть не любит художественная литература.
Впрочем, любое  искусство не любит  трюизмы, патамушта из-за банальщины
оно перестает быть искусством.
А мне надо с помощью изящной словесности изобразить любовную сцену,
ибн  если  не  теребить  либИдо широких
читательских биомасс, то неблагодарный потребитель, перестанет потреблять
 литературный продукт и вся литера  загнется еще до выхода в печать!
 А я, как  отягощенный божьим даром, призван немедленно все это спасти
и не перепутать с яичницей!
Поэтому мне необходимо художественно изобразить любовную сцену,
опираясь на личный опыт, поскольку чужой — в интимных сферах  —
ни раз  не катит!
 Читатель просто не поверит и забанит весь интим.
Возможно, не каждый едал  слизких устриц,  пресное  авокадо,
 сладкое манго, не всякий смахивал  пипидастром пыль с личной яхты,
но любовный опыт имеет всякий,  ибн никто пока не зафанател целибатом,
 целибат не в тренде .   
И ежель я, как-афтор любовного романа не аллё в ударной теме -
 то это ни разу не комильфо в моей творческой биографии!

Знчт, я должен впустить жаждущую оргазменных впечатлений публику
 в будуар моих литгероев.
Мг... по сути, в свою постельню.
Ну, почему я не экстремал?!  На свете сколько угодно творцов,
 которым  по кайфу звенеть на всю Ивановскую своими фаберже!
Читатели находят это харизматичным!
И я должен, как Эйнштейн с фаллической дерзостью, высунуть на общее обозрение хотя бы  йазык!http://www.stihi.ru/2020/01/06/1876
иначе мой роман утратит  бальзамное амбре.
А ведь диствитильна, если бэ не фото с высунутым языком, кто бэ
 знал в лицо Эйнштейна?!
Не ну, кто узнает на фото хоть одного  физика,  кроме него?!
УЙ,  и не заморачивайтесь! Даже, ежель паче чаяния, вы кого-нить
 узнаете, то без языка нараспашку, это все равно ни разу не прикольно.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЛАСКИ

И так вернемся к  «Йошкиному коту», к моему роману о любви.
 Первую любовную прелюдию  литгероев я изложил в 19-той главе 
если это не постель, но предварительные ласки – так-скать,
 постепенные велосипеды...
У  одного приятеля, моего приятеля, есть  слабость - он пердорически маньячит
по  культурным помойкам города-не героя Нью-Йорка и заваливает свою прихожую "ценными  деталями"  не нужного целого: 
руль, шины сёдла, цепи, педали, из которых он намерен собрать, возможно, в следующей  жизни, нечто целесообразное и прекрасное!
Его влечет стезя самореализации под названием: «умелые ручки»!

 — Ну, почему-у? —  возмущалась его  жена, —  я  должна пробираться через  эти пос-те-пе-нные велосипеды?!
Она  так жаловалась, что  сумела  избавиться от этого хлама моими руками.
 Я помог и своим альтруизмом нажил смертельного врага в его лице и вечную любовь -  в ее!

Итак,  собравшись с духом, я отразил в 19-той  главе   «предварительные ласки» то есть постепенные велосипеды моих литгероев и подойдя к оргазменной теме
пошел  тоской из горлышка хлестать, потому что любовь надо прятать,
 как краденое у неба счастье, а не выставлять на обозрение  чужого цинизма, пошлости и глазливости.
Создать интимный текст  невероятно сложно — всякий, кто  возьмётся
 рассказать о своей любви не общими словами — это поймет.
Потому что  своя любовь  — волшебна,  особенна,  неповторима… 
однако  при описании —    Ужос-ужос и  кошмар-кошмарович,  всё не то!

МАСТЕР КЛАСС Льва Толстого про ЛЮБОВЬ.

Я решил  поглядеть на  мастеров любовных романов и в первую очередь заинтересовался классическим МАСТЕРСТВОМ графа!
Кстати, обожаю разбивать стереотипы:
В романе "Анна Каренина"  персонаж — Левин, весьма поход на  Толстого.
Но мало кто знает, что настоящая фамилия литгероя — не Левин, а Лёвин.
Толстой назвал его Лёвиным — от собственного имени.

В соответствии с традиционным старомосковским произношением автор "Анны
Карениной" всю жизнь носил имя Лёв Николаевич Толстой.

Еще Афанасий Фет говорил: "Лёвин — это Лев Николаевич".
— Лёвочка, ты — Лёвин! — говорила жена Толстого.

Имя Лёв Толстой исковеркали уже после смерти писателя, превратив
 "Лёв" в "Лев".
В доказательства приведу издание "Анны Карениной", выпущенное при жизни Толстого: Фото в стихо "Счастливое"
По ссылке видно имя писателя, и фамилия литгероя указаны через Ё.
  Форма Лев [l’ev] воспринималась как  церковнославянская (каноническая) форма имени, тогда как противопоставленная ей русская форма звучала (во всяком случае в московском произношении) как Лёв [l’ov].
А изменения случились из-за технических трудностей при печати буквы Ё на докомпьютерной технике.
Так, что ЛЁВ НИКОЛАЕВИЧ - это и есть правильно!

«Если Пушкин для него дрянь ужасная, - думал я, -  то что он сам высек в  своём романе на  тему любви?
Какова там, собстна, постель,  из-за которой Анна была  приговорена
 к ВЫСШЕЙ МЕРЕ НАКАЗАНИЯ?!
 К  СМЕРТНОЙ КАЗНИ, которую Булгаков интерпретировал, как Аннушка
разлила масло, из-за чего
вагоновожатая комсомолка отрезала Берлиозу голову.
 По факту обеих Анн потянуло на рельсы.
с тою разницей что свою Анну граф швырнул под поезд и РАЗДАВИЛ КАК ГАДЮКУ!  А Булгаков удовлетворился трамваем, переехав
председателя МАССОЛИТа, по-сути своего начальника – отомстил,
в начале романа принес его в жертву!
 
Но не это меня сейчас интересует, я хочу знать, за что Толстой казнил Анну!
 За какое великое УДОВОЛЬСТВИЕ ТАКАЯ ЭКЗЕКУЦИЯ?!!
И было ли у нее вообще это удовольствие? 
Ведь я совершенно не помню, какие  там,  в «Анне Карениной»,  Сады Семирамиды развесил Лев Николаевич?
Судя по его атобиографии великий возбудитель точки ДЖИ!
Ну, напрочь не помню  любовных  интермедий в его одноименном романСе!

В отечественных и зарубежных экранизациях  "Анны Карениной":
  страсть, постель, поцелуи,  объятья,  явлены в красном свете, в стонах
и простынях, вообще-т ни чья мысль меня не зацепила.
А мне нужно знать, как удались Толстому  любовные сцены,  без которых невозможно рассказать о любви, как невозможно рассказать об убийстве  без убийства.
Вот у Достоевского Родион  Раскольников взял топор и БАХ! —  старуху проценщицу по  коре дуба !
— «ТВАРЬ Я ДРОЖАЩАЯ ИЛИ ПРАВО ИМЕЮ?»
Любой детектив открой - весь мир с первой  страницы угорает в отгадках: 
— кто убил? За что?!!! —   Все заняты.
  А в конце - САДОВНИК - УРА!!! - жизнь удалась!
А русский  писатель?
—    С ходу -  БАЦ!  —   Вы и убили-с!:))
  А потом 300 страниц  неизвестно о чем! — Никто не гадает
— все знают, кто, за что и почему.  Думаем о душе —   Гений! 
ВСЕ ЗАКОНЫ ЖАНРА переломил через колено.
В итоге убийца и  проститутка  —   светлейшие души!
Соня и Раскольников - на голубом глазу любимые литгерои пионэров и пенсионэров! 
А каторга и крестик кипарисный -  это катарсис!
Ландромат души и  АРМАГЕДДОН совести!

ПОСТЕЛЬ АННЫ И ВРОНСКОГО:

У Толстого  выбор  удовольствий, также не шибко богат: то  героиню швырнет под поезд, то сам  в романе «Воскресенье», в образе Неклюдова,
прётся в Сибирь.
Сперва согрешит, потом покаЯнные тёрки с жертвой своей страсти - Катей Масловой.
  В финале Апокалипсис и нравственное «воскресение»  заблудшей души.

Но  не мог же я, ей Бог, взять роман о любви Льва Николаевича   и, как школяр, пошло вычитать  постельные сцены. Это было бы оскорбительно для автора!
И я добросовестно вкачал в себя Каренину, решив заодно отметить,
 на какой главе граф  уложит ее в постель с Вронским.

Меня интересовало: каков  разбег?  Сколько глав он  отвёл на «предварительные ласки» и постепенные велосипеды?!
Уж там-то такая страсть - паровозами головы сносит!
И я заметался между рельсами Аннушки, которая на них пролила масло, и  Анны Карениной, которая сама на них пролилась.

Бож, как долго аффтар разводит канитель между ею и Вронским!
 Ходит  вокруг темы  кругами, как брошенный в воду камень...
Весь знойный аллюр Толстой построил на визуально-неозвученном:
  «Он побледнел, она покраснела, она не туда поглядела, он задрожал»…
Сплошное драже,  монпансье и рахат-лукум!

Герой канителит в парадигме:   «Даст - не даст и когда даст?»
Героиня  — в той же парадигме:  «Дать - не дать?  И ужос-ужос,  если дать!»
Постепенные велосипеды, вздохи-охи целый год.
Наконец я добрался к тому,  как  на деле Толстой

ЖИВОПИСУЕТ ЛЮБОВЬ АННЫ И ее МУЖА.

Надо  заценить как мастер подает разницу  чувственных альянсов:
Например,  нудный супружеский долг с Карениным:
 «у него уши мхом заросли»… Бррр
 и скачки с жеребцом Вронским — «у него сплошные зубы».
Метафоры зачотны.

Итак, читаю, как там у нее  с мужем?
ЦИТИРУЮ:

 «Ровно в двенадцать, когда Анна еще сидела за письменным столом
послышались ровные шаги в туфлях

Мг…( Ровно в 12… ровные шаги… )

- и Алексей Александрович, вымытый, причесанный, с книгою под мышкой, подошел к ней.
— Пора, пора, — сказал он, особенно улыбаясь, и прошел в спальню.
Раздевшись, она вошла в спальню…

( он прошел в спальню - она вошла в спальню.)

….но на лице ее не только не было того оживления, которое в бытность ее в Москве так и брызгало из ее глаз и улыбки» (с).

И... ЭТО всё?!!!
 Дык  так можно строчить романы вагонами и километрами:
« Пора, пора, — сказал он, особенно улыбаясь, и прошел в спальню».
То есть «Сама-сама!» —  «Пора-пора-порадуемся»!!!  Какой облом!!!
А туда же!  —  ПУШКИНА КРИТИКОВАТЬ! Он -то на любовное откровение
 нашел слова:

Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит миг последних содроганий!

Хотя рифмовать "лобзаний-содроганий" на мой вкус не кошерно.

Угу, Лев Николаевич, я понимаю: прелюбодеяние  — это грех, !
А уныние?  — это страшный грех!
Но, самый страшный грех —  это унылое прелюбодеяние!!!

И сколько ни давите танком своего авторитета на орешек
моего литературного самосознания  — он крепок и я Вами решительно недоволен!
Прости меня, небо!

Ну, ладно, ладно…  это все же бытовая любовь Анны с мужем!
Муж  —  старый конь, допустим, борозды не испортит, но и глубоко не вспашет.
А где ж Вы изволили взрыхлить младые страсти  с Вронским?
Где эти ахи эпатажных ПОЛЮБОВНИКОВ?

Хотелось бэ  взглянуть на   запретный, так-скать плод-т,
на жгучий креатив благо-непристойной Анны, вокруг которого аффтар
с кандибобером на ушах отсвечивает канделябрами?!

Где этот сакраментальный момент под название:

«Мадам, отдаться не интересуетесь?!»
Когда, наконец, Вронский, как Цезарь перешел Рубикон?!
Как Македонский разрубил Гордиев узел и взял Карфаген?!

Я хочу  видеть эти оргазменные успехи!

Не, ну я  реально тащусь от, графских предварительных велосипедов!

СПЛОШНЫЕ НАМЁКИ-МИМИКИ-МАЗУРКИ!

Ну,  када уже-ж  литгерой начнет рулить в ея велюровых будуарах?!
нипадецки  сымать с нея фильдеперсовые чулки, расшнуровывать корсеты и распаковать себя, штобэ, кагбэ нАчать?!
Когда уже он поднимет ее пышные фижмы, оголит ее формы, доберётся до атласной кожи и реализует свои влажные фантазии?!

Что ж он  100 страниц к ряду душно мастурбирует под барским одеялом, и  его то плющит, то колбасит,  как мальчика в сандаликах.
"А был ли мальчик?"

Но я терпеливо и добросовестно иду, шаг за шагом по тексту, с конкретным ИНТЕРЕСОМ — когда дала и как?
ПОТОМУ ЧТО я пишу роман о любви и  пришел к мастеру 
взять мастер-класс!
И что Вы думаете?   Аккурат на  20-ой главе Анна разговелась!
НО КАК?!!!

ЧИТАЕМ-с:

«То, что почти целый год для Вронского составляло исключительно одно желанье его жизни, заменившее ему все прежние желания — это желание было удовлетворено».
(ТРИ РАЗА ПОДРЯД слово ЖЕЛАНИЕ – у графа заел патефон?
А Софья Андреевна спит и видит 4-тый сон Веры Павловны, што ли?!)

«Бледный, с дрожащею нижнею челюстью, он стоял над нею и умолял успокоиться,  сам не зная, в чем и чем.
— Анна! Анна! — говорил он дрожащим голосом.
( ОПЯТЬ ДРОЖАЩИМ? дрожащая нижняя челюсть, дрожащий голос
надо  всетке разнообразить эпитеты,  а то впечатление, что
 юный паркинсон одолел брутального Вронского!
Тварь дрожащая!
"— Анна, ради Бога!..
— Все кончено, — сказала она. — У меня ничего нет, кроме тебя. Помни это.
— Я не могу не помнить того, что есть моя жизнь. За минуту этого счастья...

БОЖ! Ужос-Ужос !!!!!! Минута - это фсё, что он смог?
И ЭТО РОМАН О ЛЮБВИ?!!!!!
Граф, Вы не смешно шутите! Ни разу НЕ смешно.
Вот только не надо нас маленьких, дурить!

«То, что почти целый год для Вронского составляло исключительно
одно желанье его жизни, заменившее ему все прежние желания  — это желание было удовлетворено».______(с)

И это ВСЁ, что Вы сумели изобразить на холсте своего романа?
Гениальный художник, творческий знаток человеческих душ!
Да мне, если хотите, вообще монописуально то, что его желание было удовлетворено!
Мне это одновалентно и однополярно!
Если он  дорвался до вульвы, то ясен пень, уж себя-то всенепременно удовлетворил!
Меня интересует, удовлетворил ли он её ЖЕЛАНИЕ, из-за которого она летела об рельсы  головой?!
За что, хотел я знать, за какую сногсшибательно   грешную радость её постигла столь жестокая кара?
За минуту ЕГО СЧАСТЬЯ заплачено её жизнью?
Это обидно, больно и несправедливо, кроме стыда и ужаса она ничего не познала - главное, что ОН УДОВЛЕТВОРИЛСЯ.

И даже этот адюльтер изображен столь скудно, будто это рисует
 не русский писатель, а японский минималист!
 (сидим подогнув коленки на соломенной подстилке и ловим холодные рисины палочками?)
Я предпочитаю грести ложкой!
Что же вы, многоречивый граф, столь ограничились в любовной сцене, будто не умеете ни доставить женщине ЩАСТЯ, ни живописать его?!
Дык у Вас, в "Войне и мире" князь Андрей под дубом более живописно разлегся, чем Анна под Вронским!
Прости меня Небо за  эпидерсии и аллитерации!
Не, ну взаимодействие с дубом  вышло гораздо увлекательней, чем с женщиной, тем более героиней любовного романа, к которой любовник с марьяжными аллюрами подкатывал целый год!
   Не, ну, так продинамить читателя! Я в культурном шоке:)) 
А еще на Пушкина телегой наехал мол «дрянь ужасная».
Такая постель — дрянь ужасная, вот что я скажу!
 И вся эта любовь  и мораль — дрянь!

—  Почему дрянь?

— Да потому что лично меня по-человечески  в 
этом романе больше всего задевает то, что самого Толстого,  великого моралиста,
ни разу не волновало. Меня задевает то, что я не видел не в одной
экранизации, ни в одном критическом обзоре.
И это не  любовь Анны, не  поведение Вронского и даже
не ее смерть!
Меня задевает низость Каренина  по отношению к  своему сыну.
Потому что именно он использовал ребенка в качестве  орудия своей мести!
Вопрос: - любил ли он вообще кого-либо, кроме СЕБЯ САМОГО?
 Точнее, даже не себя, а своего положения в свете – себя в свете.
Допускаю,  что он, оскорбленный изменой жены, поступал по законам того времени...  Но как бы он не объяснял и не
 оправдывал свой мерзко-раздутый эгоцентризм, - манипулирование ребенком не имеет временного окраса!
 Отец, который впутал невинного восьмилетнего мальчика во взрослые
 амурные дрязги – на мой взгляд -  подлец во все времена!

МНЕ ОТМЩЕНИЕ И АЗ ВОЗДАМ.

Толстой через Каренина мстит женщине, жаждет воздать,
 разлучая мать с сыном,  упивается её болью:
ПУСТЬ РАСПЛАЧИВАЕТСЯ ЗА СВОЙ ГРЕХ, ЗА ТО ЧТО ОБИДЕЛА ЕГО - законного мужа!
ПУСТЬ плачет, рыдает, но больше не видать ей сына!
Каренин занят собой, своим возмездием.
Он не думает о том, как травмирует ни в чем не повинного Сережу.

КАМЕНОЛОМНИ ДЕТСТВА.
 
Каренин хотел отмщения и аз воздать, как Господь Бог!
И не надо лепить горбатого, что Анна предпочла Вронского Сереже ,
То есть любовника – сыну.
Такой выбор у нее и в мыслях НЕ СТОЯЛ –  эту цену назначил Каренин!
Выставив СЕРЕЖУ на аукцион семейных ценностей постфактум,
 когда Вронский уже добился своего, вращаясь весь год вокруг ДОБЫЧИ.
 Каренин, считая себя  порядочным человеком, использовал своего ребенка
 в целях личной мести – и через это просвечивает его ущербная душа!
Он не думал, что забирая у матери сына — он забрал у сына мать!

Доведя Анну до самоубийства, Каренин сделал Сережу сиротой.
Кто подумал о судьбе мальчика, в которой до конца дней останется образ матери под колесами поезда?
Никогда больше она не обнимет, не поцелует его, не споет колыбельную.
Сережа останется один на один с холодным черствым стариком, самолюбиво поправшим самых близких людей во имя своего жалкого эго.
Долг отца, как бы пафосно это ни звучало, — беречь и защищать ребенка!
А не использовать его как разменную карту в своих марьяжных интересах!

Нет, я не забыл, что это Анна изменила мужу, а не наоборот!
Но муж -  отхватил жену на 20 лет моложе!
Он ей в отцы годится, а лезет в мужья!
 - Сам, нагулялся по публичным домам, а она, кровь с молоком,
 должна зубы сцепить и лет 20 терпеть его вонючее кряхтение.
 
У Карена в жизни были женщины, при этом он порядочный, а у нее только двое - муж и Вронский.
 Но она нарушила супружеский долг,  за это её надо  раздавить поездом!
А может старик Каренин, со своей особой улыбкой так  выполнял
 этот супружеский долг, что его самого надо было бить головой об рельсы каждый раз после очередного - пора, пора! 

Анна изменила мужу, а не сыну - это разные вещи!
Но: именно  Каренин втянул в это болото Сережу.
Какое дело ребенку, кто с кем спит?
Мать его кашей кормила, рассказывала сказку, целовала — и это был его мир!
Всё, что интересовало Сережу — это то, что у него есть мама, и вот её не стало!
За что расплатился этот ягненок?
И сын от Каренина,  и дочь от Вронского,  и сама Анна — три загубленные жизни.
 Не слишком ли велика цена за  мужские амбиции?

 —На мой взгляд ( графу, который наплодил целую школу бастардов
это мое мнение не понравилось бэ оччень)
 но Каренин  заслуживает осуждения не меньше, а больше чем Анна!
— Почему?
— Потому что нет в уголовном кодексе статьи:
«уголовная ответственность за супружескую измену».
Но есть статья -  «доведение человека до самоубийства»
- То, что сделал Каренин, толкнув Анну на суицид, - это уголовное преступление и оно карается по закону. 

А читатель вьётся вокруг ее постели, обсуждая и смакуя ее любовь, ее измену,
и  не волнует его то, что сделал ее муж с ее сыном.
Не надо быть сиятельством, превосходительством, вращаться в свете, как Каренин,
чтобы понимать вещи, доступные самому простому человеку!
И  мне, больше чем  страсти Анны и Вронского, чем  старческие дрязги Каренина - важны переживания Сережи. 
Потому что все они взрослые люди и ЗАНЯТЫ они  собой.
А что ИСПЫТЫВАЕТ беззащитный ребенок, чувствуя как мир
рушится вокруг него?
Как он живёт, как спит на  КАМЕНОЛОМНЯХ своего разрушенного детства?
 - вот это  трогает поистине глубоко.
Потому что ребёнок ни в чем не виноват! И он не должен
расплачиваться  за чужие грехи!

СБИТЫЙ ЛЕТЧИК

Теперь поговорим о морали мужчин, женщин, писателей и читателей:
все мы не без греха, но суть не в этом,
а в том, что у каждого за душой.
- Сотни тысяч, миллионы  женщин, которым ИЗМЕНИЛИ мужья и бросили без помощи вместе с детьми.
И сотни тысяч, миллионы  женщин  говорили своим детям, что их отцы геройски погибли.
Потому что мать не может сказать малышу: «Твой отец нас бросил».
Она понимает, как тяжело  ребенку жить с сознанием своей ненужности даже родному отцу.
  А каково жить с тем сознанием, что навязал
«святой Каренин» еще несмышленому Сереже?
"Твоя мать плохая, грязная грешница - ее поезд раздавил, вон там на рельсах".
Самая распостраненная, всем известная родительская схема
 в большинстве случаев выглядит так:
Если она изменила - то  она падшая, а он – герой-космонавт!
Вот и сопоставьте  отношение к детям после супружеской измены отцов и матерей.
Женщина-мать защищает, бережет ребенка, а мужчина-отец манипулирует им  и мстит через него.
Кто подлец в таком раскладе?

ЗАПАХ ЖЕРТВЫ - ЛЮБИМОЕ АМБРЕ ЧИТАТЕЛЬСКИХ БИОМАСС.

Не сострадание к судьбе Карениной толкает пружину читательского интереса, а злачность  чужой постели.
- Почему так думаю?
Потому что потребителям литпродукции нравиццо барахтаться в подвалах  чужих чувств, вдыхать запах жертвы.
Ибо в угоду именно этому интересу героиню должен замучить

ПАЛАЧ ПО ИМЕНИ  "МОЙ ЛАСКОВЫЙ И НЕЖНЫЙ ЗВЕРЬ"

Например задушить, как Отелло Дездемону, ( Шекспир)
или отравить как Арбенин Нину, ( Маскарад)
 или зарезать, как Рогожин Настасью
Филипповну, ( Идиот), застрелить с бодуна, как пьяный Карандышев
Ларису в "Бесприданнице"!
Ей 18 - она яркая, одаренная, ослепительная, романсы поет - душа
переворачивается.  НЕТ!  Ее надо убить!
А мерзкий Кнуров, Паратов,  Вожеватов - грязные, алчные купчишки должны жить!
Можно и повесить жену, как благородный Атос повесил 15-летнюю беременную Миледи прямо на дереве в графском парке!
А если она выжила, то потом, когда ей уже аж 25,  можно повторить! Ночью в лесу отрубить ей голову!
Это очень смело, благородно:  окружить её толпой мужиков, каждый из которых с ней спал, наслаждался ею, её красотой, а потом гуртом и убили-с!
 Можно  и заколоть, как юную Оленьку   — «Мой ласковый и нежный зверь» Чехов.
(кстати,   крутой детектив! Критика не оценила Чехова в этом жанре, и мир лишился развития русского детектива).
Героиню надо избить всей толпой, как  Олесю  в романе Куприна,
или убить,   как  в «Крейцеровой сонате» Толстого.

И меня не покидает чувство, что граф ненавидел саму женскую сущность за то, что не мог обойтись без нее!
Ненавидел за своё влечение,  за то, что это влечение  было  сильней его самого!
Ненавидел женщину за свою зависимость от  нее!
Он,  сильный, мудрый, могучий, зависит от слабой, ничтожной и глупой!
 Не может освободиться!
Он, даже отрубил себе палец в "Отце Сергии", так желал её...
 И повторял в своих романах один и тот же ритуал:
- литгерой набрасывался на объект вожделения,
 удовлетворяет ПОХОТЬ, а после самобичуется или  бичует её.
За своё либИдо, которое мешает ТВОРЦУ романов слиться с Богом
 и почувствовать себя ИМ!

Не удивлюсь, если после убийства Анны Толстой плакал, глядя на её "бесстыдно растянутое тело", бил себя в грудь и кричал:
"Я плохой, но я хочу исправиться! "

"МНЕ ОТМЩЕНИЕ, И АЗ ВОЗДАМ"

Вернусь к началу романа,  заострив внимание на второй фразе:
"Все смешалось в доме Облонских".  Девичья фамилия Карениной - Облонская.
А все смешалось, потому что родной брат Анны, Стёпа Облонский,   переспал с гувернанткой своих детей.
Многожды родившая жена ему  поднадоела, и Степан, он же Стива, поймав феромоны  француженки-гувернантки, прижал её в укромном месте
и выпустил джина.
Анна как миротворица  поехала мирить Стиву с женой -  ПОМИРИЛА!
То, что смешалось в доме Облонских, Анна размешала, разрулила  за три минуты, как третейский судья!

ЛИЧНЫЕ ВЫВОДЫ

Пока Анна неслась в поезде к братцу-прелюбодею,  её угораздило нарваться на Вронского, который ехал окучивать Кити, сестру жены брата Анны!
Вывод: женатому  Стиве Облонскому можно изменять, нагадив в доме, где растут его дети,  - считает Толстой, - а замужней Анне  нельзя - за это
у нее надо отнять сына!
Такая  дискриминационная мораль:  "мне можно, а тебе нет".  Главное - чтобы
не наоборот!  Утверждается мужчинами, как истина в последней инстанции!
А первая фраза романа дышит манкой мудростью Толстого и гласит:
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

Красивая чушь, явно сказанная не особо счастливым в браке человеком.
На самом деле  все  семьи  счастливы  и несчастны совершенно по-разному -
  это, по крайней мере,  правда.

___________ ФРУ-ФРУ.

И все же страсть в романе Анна Каренина, описана лихо, но имя ей
Не Анна, а  Фру-фру, ибн она не женщина, а лошадь.

ЦИТАТА:

____"Кроме занятий службы и света, у Вронского было еще занятие — лошади, до которых он был СТРАСТНЫЙ охотник.
 В нынешнем же году назначены были офицерские скачки с препятствиями.
 Вронский записался на скачки, купил английскую кровную кобылу и,
 несмотря на свою любовь, был СТРАСТНО, хотя и сдержанно, увлечен предстоящими скачками… Две СТРАСТИ эти не мешали одна другой.
 Напротив, ему нужно было занятие и увлечение, не зависимое от его любви, на котором он освежался и отдыхал от слишком волновавших его впечатлений." XIX.
 
Угу, и так во всех падежах на АУКЦИОНЕ ЛЮБВИ, говоря о лошади
 граф склоняет ГЛАГОЛ СТРАСТЬ:
 
"СТРАСТНЫЙ охотник" -  раз,  "... был СТРАСТНО" -  два,
  "...СТРАСТИ" три - ПРОДАНО!!!
"В первые минуты Вронский еще не владел ни собою, ни лошадью"

Ну да, а уж во вторые минуты владел ею, пока не переломал ей кости,
раздавив её, как поезд!

А Каренин, тем часом, своё уже отскакал, ( будучи на два десятка лет
 старше Анны, чем он занимался, когда её еще на свете не было?

А с годами, когда Каренин СТАРЫЙ МЕРИН поиссяк, он отнюдь не притих на конюшне,
 а на молодую кобылку губу раскатал - удержать её уже не в силах,
 но мучить, обвинять, упрекать и убивать еще  способен - и главное МСТИТЬ!
 Мстить ей за себя,  за немощь свою, за то, что уже
НЕ МОЖЕТ ВОТ ТАК КАК ВРОНСКИЙ скакать!
 И вот он примеряет новую роль - выступает на арене  но уже не в качестве
всадника, а в качестве святоши, который судит её, и распоряжается  её судьбой.
Ведь она ему послана, чтобы ТЕШИТЬ его СТАРОСТЬ,  а потом
хоронить его и оплакивать, как нечто достойное ЕЁ ЖЕРТВЫ.
 А ей  сильной, молодой за что ТАКИЕ МУКИ?
 Ей, каково маяться ночами со стариком, кого это интересует?
- Вот пусть каждый, КТО СУДИТ - на себя примерит эту роль.
ПРИМЕРИТ пустые бездарные ночи и почувствует и взвесит цену такой жертвы.

А Каренин-то по молодости небось пальцы себе не рубил, как отец Сергий,
 а совал их всюду, не хуже Вронского зажигал с чужими женами!

"И остави нам доги наши,
 яко же и мы оставляем
 должником нашим..." 

 и Каренину Бумеранг прилетел откуда не ждали!
А в отношении Анны, если б перед ней вначале адюльтера стоял  выбор:
 ЛЮБОВНИК ИЛИ СЫН?
Она  б сама Вронскому хребет переломала, как он  Фру-фру на скачках!
Эта лошадь и есть Толстовский сексуальный подтекст
 - не даром она кобыла, а не жеребец.
Не даром, великолепный "Холстомер" -  у Толстого не кобыла и потому
 это уже другая соль истории…
Кстати,  НЕ МЕНЕЕ НОБЕЛЕВСКАЯ, чем "СТАРИК и МОРЕ"  замечательного
 Эрнеста Хемингуэйя.

А любимая кобыла Вронского – хороша, тут бэ господин Фрейд припечатал графа своим психоанализом:
 - во первых кобыла под ним, то есть под  героем-любовником
тяжко дышит и мечется в поту....
И это не только мои "декоративные  ассоциации",
к примеру  у Гарсиа Лорки, поэзу которого люблю до
на память, атласная кобылица, весьма, выразительна :

Я сонных грудей коснулся, последний проулок минув,
 И жарко они раскрылись кистями ночных жасминов.
И лучшей в мире дорогой до первой утренней птицы
Меня этой ночью мчала атласная кобылица.

Во всех сюжетах мировой литературы основной темой для меня остается  "характеристика произведения, характеризующая вкусы читателя".
А читатель жаждет крови, жаждет агонии  жертвы!
Поэтому  литературные жертвоприношения ЛУЧШИХ  женщин на алтарь зверской расправы неизбежны. Её надо непременно убить, или понасиловать, или бросить с детьми, помучить, потому что  без ее страданий нет истории, нет романа, нет услады!

С чего начинается роман Толстого?
«Все смешалось в доме Облонких».
Потому что отец семейства  изменил матери с гувернанткой  их детей!
Но это НИЧЕГО -  все живы, здоровы!
А далее мать изменила - и ей положена СМЕРТНАЯ КАЗНЬ! 
В этом раскладе от  сердобольного христианина Льва  Николаевича  за версту  несёт такой средневековой инквизицией - мама не горюй!
Той самой инквизицией, что объявила женщину Сосудом Греха и заживо сожгла на кострах средневековой Европы 5 миллионов женщин! 
А  лживая и лицемерная мужская мораль заключается в том, что публичные дома - это места, где непорядочные женщины удовлетворяют интересы порядочных мужчин!

МОТИВАЦИЯ ЛИЧНЫХ ПРЕДПОЧТЕНИЙ.

И в многообразии  мнений об  «Анне Карениной» я вижу общую зацикленность на оценке женской нравственности.  Все будто сговорились не видеть, что в любом любовном альянсе    задействованы, по меньшей мере, двое. Однако нравственное усилие требуется только от одного  —  от героини! При этом  моральная ущербность героя воспринимается как норма! ЕГО ПОДЛОСТЬ по умолчанию  нечто само собой разумеющееся!

Я вижу, что как в жизни, так и в литературе мужчина неустанно ищет пути удовлетворения своих сексуальных потребностей!
 НО от женщины требует непременного осуществления цензуры желаний!
По факту себя мужчина считает вправе получить то, что хочет.  Но  женщина, по его мнению, обязана обуздать свои чувства. Хотя  мать-природа в равной мере наделила оба пола силой страстей. Однако общество навязывает женщине различные формы притеснений.
Либо она должна пойти навстречу любви, бросив вызов общественному мнению, как Анна.
Либо, потакая общественному мнению,  должна отказаться от любви, но тогда она вступает в конфликт с собой, как Татьяна Ларина.
А правда  в том, что мужчина считаем развратом тот интим, в котором он сам не принимает участия! Поэтому любая модель поведения  делает женщину  априори виновной и несчастной.
Если она отказывает себе в любви, то подавляет свою природу.
Внешние приличия соблюдены, но запрет мучит, точит  изнутри и ведет к саморазрушению её личности.
А если она реализует свои влечения, то это становится источником конфликта.
Её  мучения обретают  как внешний, так и внутренний характер.
Поэтому все семьи  счастливы и несчастны  по-разному,  как повезет!
А уж это  одному Богу известно, ибо неисповедимы пути Господни...
•
К слову и Блок – великий русский трубадур,
 ассоциировал страсть революции с образом степной кобылицы.   
 
Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль..

И ты, читая эти строки, летишь и мнёшь ковыль...
"Весенней гулкой ранью на розовом коне!" -
Аллитерация с еще одним прекрасным поэтом.

Который, кстати женился, правда в третий раз, аккурат
на внучке графа Софье Андреевне Толстой.
И все из-за цыганки с попугаем, ну как об это не вспомнить, если  история
сама катит и двигает себя вперед:

Однажды, летом в 925 году Есенин и Толстая на улице встретили цыганку
с попугаем на плече. Есенин дал ей денег и попросил погадать.
Цыганка поднесла к попугаю  тарелочку с безделушками и попугай
выхватил из всей кучи медное кольцо.
Цыганка со словами: «скоро женишься!»  надела кольцо Есенину.
Осенью они стали мужем и женой.
Правда, в параллель с Софьей, Есенин встречался с дочерью Шаляпина,
 и шутил:
 «выбор сложный – обе невесты хороших фамилий!»

Вынул я кольцо у попугая,
Знак того, что вместе нам гореть.

Была у него и надежда, что новая любовь поможет ему выбраться из пропасти, в которую его загнал «рок событий»
 И Софья, бросилась спасать
– за три месяца  брака Есенин так и не купил Софье настоящее кольцо, но отдал то самое, медное, которое не потерял, она уменьшила это кольцо и носила, как обручальное.

 Софья писала  близким и просила об одном - не винить Есенина:
 «Что из того, что он пил и пьяным мучил меня?
 Он любил меня, и его любовь всё покрывала. И я была счастлива,
 безумно счастлива…»

После смерти Есенина Софья Толстая носила это медное кольцо, и вышла замуж только через два десятка лет.
 А двадцать лучших лет жизни она потратила на создание музея Сергея Есенина.
А кольцо хранится в коллекции Литературного музея.

И што эт меня занесло в Есенина?
А… кольцо женитьба на Толстой…
Тезка своей внучки, жена графа,
 Софья Андреевна Толстая подучила в подарок от мужа, за помощь в работе
над  романом «Анна Каренина», кольцо.
 
Об  этом я узнал  интересуясь тем, какой гонорар отхватил
граф за Каренину?
Дело в том, что я человек не бедный и могу сам издать свои романы
в абсолютно шикардосном виде. Но мне кажется унизительным
оплачивать собственный труд.
Если труд не имеет спроса, значит он не нужен, тогда пусть пропадет!
Ибн я не верю, что «рукописи не горят» - эту фразу
в романе Булгакова изрек Воланд, то есть Сатана , а я не мальчик, чтобы купиться на обаятельную ложь Сатаны, на то он и Змий искуситель, чтобы враками очаровывать!

Рукописи не горят?
Ага еще как горят на раз два!
 а роман «М и М» был издан далеко после смерти автора.
НО такая перспектива меня ни разу не радует, я вообще
ненавижу посмертные признания, потому как мне  решительно все равно
что со мной будет после того как  меня не будет.
Посмертные поцелуи не греют, от слова совсем!
 
Но пока я жив, решил поинтересоваться как материальный вопрос решал благородный бессеребренник Лев Николаич?
А граф оказался весьма прижимист, вполне ценил свой писательский
труд и никогда не блажил идеями бесплатного сочинительства!
Оказывается Толстой диктовал размеры гонораров, отказывался от прежних
обязательств, разрывал контракты
и его называли не только "бессребреником, " — но и " скопидомом". ...

С редактором «Русского вестника» он договорился по 200 рублей за печатный лист, хотя обычная расценка  была 150 рублей за лист.
Особенно он обогатился на «Войне и мире», продав
журналу рукопись по 500 рублей  за печатный лист, похоже, несусветные
 объемы "Войны и мира" в определенной степени, зависли от  гонорара.
Не ну, у Толстого, прям таки логорея -  речевое возбуждение, многословие, безудержность речевой продукции и ускорение  её темпа.
 Он получил в то время самый высокий  гонорар,  сразу 25 000 рублей чистыми,   серебром, а не ассигнациями,  помимо доходов
 с последующих продаж, от которых Толстой получал 10%.
К слову  в 1870 году, медная монета 5 копеек  - это ведро водки,
а 250 руб. стоила лошадь под седло. ...

Сколько, вообще, платили писателям?

Самым высокооплачиваемым был Толстой. Когда он получал, 500 рублей за печатный лист, для сравнения Лесков получал 120-рублей, а Салтыков-Щедрин – 100, Достоевский, который так нуждался в деньгах, получал 150 рублей
 (только под конец жизни он стал зарабатывать по 200  рублей с печатного листа).
Но росла инфляция, и ставки за писательский труд росли.

 В конце 19 века Антон Чехов зарабатывал уже по 600 рублей с печатного листа, а гонорары Толстого выросли до 1000 рублей за лист.
В 50 годы 19 века Тургенев получал, примерно 4000 рублей, Лесков – 2000.
 А среднегодовые гонорары Льва Толстого к этому времени превысили
10 000 рублей.

Чехов открыл на свои средства больницу,  принимал больных из 25 деревень и снабжал их лекарствами.
Он построил три школы для крестьянских детей, по своим чертежам,
 построил колокольню и пожарный сарай для крестьян, участвовал в прокладке шоссейной дороги.
 Чехов создал в родном Таганроге общественную библиотеку,
 пожертвовал более двух тысяч книг, среди которых немало уникальных изданий с автографами музейной ценности.

Но несмотря на наличие доходных поместий у Толстого, Тургенева, или врачебной практики у Чехова, основным доходом  писателей было писательство.

_________РОМАН "Анна Каренина"  СТОИЛ, КАК ЦАРСКАЯ КОРОНА__________

Я выяснил, что полный гонорар Толстого за "Каренину»
 составил 20 тысяч рублей.
 На эти деньги можно было купить два дома в Москве.
К примеру, венчальная корона Романовых, в которой триста бриллиантов
 в 1884-м году, стоила, как раз 20 тысяч рублей. Теперь, даже
помимо воли, я навсегда  запомню Анну на ледяных рельсах  в этой короне.
М-да, Каренина могла бы быть увлекательной повестью без кубометров чистой,
но такой дорогой воды.

А первые, сделанные по заказу царской семьи яйца Фаберже
 стоили около полутора тысяч рублей за каждое.
Так что при желани, Лев Николаевич мог завалить Софью Андреевну
йайцами Фаберже с ног до головы!
Тем более, что расшифровать его адский почерк могла только она,
прям как Шлиман.
Редакция получала  произведения Толстого, НАПИСАННЫЕ РУКОЙ ЕГО ЖЕНЫ.
И за работу Софьи над « Карениной» граф купил ей кольцо.
Но пока доехал домой, забыл про кольцо, и только спустя время нашел
его в кармане.
 Лев Николаевич так расстроился, что потратился, что с досады
зашвырнул кольцо в окно.

Софья Андреевна шла домой и случайно нашла его.
 Она решила, что граф сделал ей сюрприз, обрадовалась и носила кольцо не снимая,
 в семье его прозвали кольцом Анны Карениной.

Стоимость этого кольца на момент покупки никак не могла быть больше
двух-трех сотен рублей, это незначительная часть гонорара.
Кстати, себе, на гонорар за "Анну" Толстой купил дорогую медвежью шубу от французского портного, которая хранится в музее в Ясной Поляне.

Что ж до каренинского кольца, то позже Софья подарила его дочери Татьяне,
 а та – своей дочери, тоже Татьяне, которая  передала в дар Музею Толстого в Москве в числе прочих вещей и золотое  кольцо "Анна Каренина" с рубином и двумя бриллиантами.

Так-што мне ничо не остаетццо, как закончить роман и на гонорар
 купить жене шубу, перстень и два дома в Москве, иначе - зачем я живу?