Моше... Михаил... бен... гений

… и вот его не стало, то есть не то чтобы не стало, но такое ощущение, словно конферансье на концерте объявил выход артиста, а тот всё не появляется и не появляется на сцене...
И пауза уже непозволительно затянулась, и все уже в замешательстве, и в первых рядам партера, на бель-этажах и на галёрке, уже слышен нетерпеливый гул, и отдельные нервные граждане норовят свистнуть, и в зале, то и дело, аритмично и спонтанно раздаются спорадические хлопки уставших от нетерпения зрителей, а Маэстро - всё нет и нет.

...и уже НИКОГДА не будет.
Никогда не выкатится на сцену этот одесский, раскормленный еврейской мамой, "колобок": нелепый, смешной, брызгающий в творческом экстазе слюной, повизгивающий, как юный поросёнок , обречённый на заклание, самодостаточный и пронзительно одинокий, гениально озарённый временем и мироощущением в высоком смысле этого слова; и его дети, и его жёны, родившие ему его детей,  и его любимые сиюминутно женщины, и его подвывы на сцене; вихлястые немужские бёдра, и его слезы сквозь смех, и смех сквозь слёзы... и нервный хохот...

...как говорил Мандельштам: "Люди сами оставят для себя то, что им нужно".

И я уверен в том, что не только моё, но и как минимум ещё два последующих за ним поколения, оставят для "унутреннего потребления" творческое наследие этого нелепого, разряжающегося то и дело молниями гениальных озарений ума, такта и блистательности, слюною и гримасами, лысого и обворожительно притягательного еврейчика - Михаила Маньевича Жванецкого.

Зихроно ле враха.
Амен!