51. Тетради - отклики

    "«Праведная середина» есть то, что максимально противоположно единству противоположностей".

       С. Вейль. Тетради.


     "Праведная середина" - самый общий термин для обозначения обыкновенного места людей. Оно - не середина согласия, не сердцевина бытия, а пародия на это - усреднённость крайностей (философия компромисса). Это не когда мы устойчивы в полёте, потому что у нас два крыла и мы летим как птица и держим равновесие, а когда мы "устойчиво" стоим на земле, потому что оба крыла обрезаны.
И поскольку такой позиции надо хоть как-то защищаться от своей совести и вечности, она - "праведная" - то есть говорит, что она "праведная" - говорит, что только она "праведная".

     Крайности без всякого равновесия опасны, обычный человек постигает это быстро (на своём опыте или на чужом) и избирает "равновесие", но это равновесие оказывается не равновесием канатоходца, вкупе с его красотой и бесстрашием, а равновесием человека "крепко стоящего на своих двух ногах".

     К "праведной середине" относится такой хайдеггеровский термин как "усреднённая понятливость", которую приобретают себе люди вместо настоящего бытийного понимания. "Усреднённая понятливость" характеризуется тем, что она представляет из себя некоторую уродливую сращенность того, что человек понимает своим бытием (как нечто, что понимается само собой) и того, что он понимает "головой" (сущностно), но ни один из этих двух планов в ней не высвобождается и не совпадает по-настоящему с другим. Если мы приблизимся к такой "усреднённой понятливости" и к такому человеку, мы обнаружим, что ни думать как следует он не собирается, ни погружаться в своё собственное бытие не станет добровольно. Ему хватает и того, и того по чуть-чуть.
     Но эти обрезанные крылья, эти его осторожные и бессильные по "чуть-чуть" никуда не ведут и ничем не питают истинно, и человек застывает в статике. И чем больше он застывает в статике, тем сильнее он голосит о своей "праведности" - потому что, тем больше ему требуется реабилитироваться перед самим собой, чтобы быть кем-то, хотя бы в своих глазах.

     Мы рассказываем другим какие мы хорошие не потому что нас заботят другие, причина наших словоизлияний совершенно иная - мы хотим убедить самих себя в том, что мы ещё хоть что-то да значим в этой жизни. На самом деле мы обращаемся к самим себе.
    Где мы? Почему несмотря на то, что нам не опасно и мы имеем какое-то равновесие - нам не по-человечески?

    "Нельзя по газонам ходить", "любви не существует", "Цветаева - детоубийца", "у меня своё мнение", "ты - такой же", "люди - плохие" - это всё говорят сами люди о самих себе, это всё музыка из одного канала, из одного и того же лагеря - из "праведной середины".
    У праведной середины" всё есть, она на всё отзывается, обо всём любопытствует и болтает, но всё там - БЕСКРЫЛОЕ.

   "Если бы ты был холоден или горяч" (тогда бы ты был ближе к истине), но ты "ни холоден и не горяч".


     "Любовь в платоновском «Федре»: красивый юноша — такой же коан для способности любить, как непонятная фраза — для способности понимания. Как отдельные способности они (обе названные способности.) при этом исчерпывают себя, и это исчерпание становится спасением.
Зло в нас имеет конец, нужно только перерезать трубку, по которой оно в нас поступает, и оно понемногу отомрет".

      С. Вейль. Тетради.


     Телесная красота - задача для нашей души. Душа волнуется и трепещет - коан - ситуация прикосновения к бытию. Какова способность любить?
Фраза мудреца - задача для нашей мысли. Коан мыслительной способности.

    Об исчерпании обеих этих способностей Симона говорит лишь в определённом смысле - в смысле их отдельности друг от друга. Когда они отдельны - они исчерпываются. Но и исчерпываются они лишь тогда, когда мы избегаем впадения в "крайности". Что всё это значит?
    Это значит, что душа влекомая красотой имеет большие шансы подпасть под её чары и стать этими чарами рабски влекомой. Между тем как ум, решающий лишь логические задачи, будет высушивать себя в бесплодных поисках истины вне любви.
Мы должны "сдать" экзамен - не провалить коан. Если перед нами две отдельные способности, то они должны друг без друга неминуемо исчерпаться, в противном случае они станут злом.

     А последняя ремарка звучит так: если вас затягивает исключительно одна крайность, если вы не можете идти по одной стороне цельно, не хромая и не припадая на ногу зла (не можете любя мыслить и мысля любить) - перережьте провод - зло с перерезанным проводом отомрёт.


     "Мы любим иллюзию, любим кажимость во всем, кроме блага. А вот благо нам нужно подлинное".

      С. Вейль. Тетради.


     Это такой противовес в человеке, такая центрированность точкой блага, от которой во все стороны иллюзии, во все концы. И мы смотрим во все стороны и повсюду узнаём эту точку - "вот она, вот она, хватай её", а она опять ускользнула. Нам нравится играть в эту игру, нравится обманывать других и быть обманутыми, нравится самообманываться, а точка единственной реальности ждёт - ну что же, подождёт - ждала годы и ещё потерпит - и снова мы в погоне за новым обманом, снова смотрим сны о самих себе.
     Но так как Благо нам действительно нужно только подлинное, то мы бежим. Даже нахватав разных благ, мы бежим, нам не устоять на месте - подлинность единственного Блага сталкивает нас с пьедестала и вращает по кругу около одной единственной точки.