Леший

Хрустели ветки и обломки отлетали
Крошилась павшая, осенняя листва.
Топчу следы копыт своими сапогами,
Пытаюсь выиграть ей время на привал.

Она не знает как бывает тут опасно,
На что способна только здешняя тропа.
Какие силы ей, чудовища подвластны,
И что сама она - едва ли не мертва.

Нет времени на сон и остановки,
На проведение обряда нету сил,
Всё что успел - договориться с волком,
Что б он своих попридержал и убедил.

Пусть не могу уже помочь тебе, родная,
Но так надеюсь на твой разум и инстинкт.
Что вспомнишь всё, чему мы с мамой обучали.
Одна лишь кровь моя тебя не защитит.

Когда я ставил эти мартовские руны,
Чтобы обидчиков навеки уволочь,
Я знал, что будет среди них и много юных
Но не гадал, что даже собственная дочь.

Еще раз здравствуй, уважаемый хранитель!
Вся наша стая принесла тебе обет!
И мы порвали даже пару именитых,
Но косолапых нам, увы, не одолеть.

Так не положено, чтобы лесные братья
Друг-другу глотки разрывали за двуногих,
Но ты - наш брат, и хоть мы скованны печатью
Перед тропой клянусь дитя твоё не трогать.

Едва окончился отчёт от серой шкуры,
Поднялся ветер, но умолкло всё вокруг,
А по тропе, спускалась стая серо-бурых,
Неся сквозь руны полуголый женский труп.