Гальянская свадьба

                Гальянская свадьба

     Свадьба на Гальянке - событие знаковое! Тем более что все друг друга знали, и роман между молодыми отслеживали и обсуждали всем районом сразу! Старики, сидя на завалинках, молодёжь – на вечеринках, а кто и просто набегу. Но всегда, по большОООму секрету рассказывали друг другу неимоверные истории, ссылаясь на достоверные факты, красиво и обильно привирая! От этого, кстати, предстоящее торжество только выигрывало!
     Так и сейчас! Накануне свадьбы, сваты и свахи, время зря не теряли! Как только почувствовали момент, когда отношения молодых вошли в завершающую фазу, то есть зазвучали слова, типа «я тебя люблю», «будь мой женой», сразу начинали готовить родителей и самих влюбленных  к вступлению в многомиллионную, многострадальную семью супружескую! Начинали хвалить жениха и невесту, которые решили, по обоюдному согласию, навеки расстаться с опостылевшей, безрадостной холостяцкой жизнью!
      Готовились серьёзно, согласно христианским календарям, своим наблюдениям и наличием денег! 
      Поняв, что всего этого было в достатке, молодые согласны, на общем совете обозначали дату! Но не будем забегать вперёд!
     Итак... На календаре холодный  декабрь 1956-го года!   
     Моряк Северного флота, радист 1-го класса, старшина первой статьи, Шадрин Ливерий, небольшого роста, но крепкого телосложения, честно и достойно отстояв трехлетнюю вахту на дизельной подводной лодке, сошёл  на берег у базы в Североморске! Последний раз, обернувшись на бескрайние водные просторы, получил военный билет и дембельское настроение! Билет был уже куплен и, через Мурманск, с двумя пересадками,   отоспавшись на верхней полке двух поездов дальнего следования, он благополучно вернулся на Родину, в родной Нижний Тагил!
      Вернулся в зиму и жуткий уральский минус! Однако с детства к этому привыкший, он в лёгком бушлате, тельняшке и клешах, сразу же, пришёл на «танцульки» в местный клуб ВЖР, где каждый  вечер собиралась боевая, «нецелованная» молодёжь, и не только! 
      Мороза никто в Тагиле не боялся! Девчонки, как всегда, пришли в капроновых чулках, сверкая и опьяняя кавалеров румяными ножками! Кавалеры, в свою очередь, красовались перед дамами в ярких рубахах, косоворотках нараспашку, с обязательными пряниками и конфетками, в красивых фантиках, рассованными по карманам широких брюк!
     Но наш герой - особенный! Бескозырка, удивительным образом, как приклеенная, висела на кудрявом затылке!
      В глазах  три ушата крепкого напитка и желание совершить подвиг! В гардеробе раздеваться не стал, сразу в зал! Качающейся походкой, присвистнув, ногой распахнул входную дверь!      
     - Здрасьте!
      С визгом и криками сорвались изо всех углов друзья и подруги!
- Ливерий вернулся! Лива приехал!
      Кстати,  идея так назвать мальчика принадлежит деду Фаддею! Он имел высокий сан и служил в церкви и мальчикам, которые проходили на Крещение, где любил давать такие необычные, имена! Так в Нижнем Тагиле до сих пор в цене имена Трефилий, Мефодий, Пафнутий и т.д. Вот так явился миру Ливерий! Ну, да ладно…
      Баянист «Михалыч», сыграл  "Яблочко" и сразу в продолжение  "Прощайте скалистые горы"! Все запели! Ну, наконец-то! Снова душа компании! Балагур и острослов! Станцует, сыграет хоть на чём, на гармошке, на гитаре!
     Боксер до службы, чемпион города, его знали все, даже хулиганьё и те самые, фартовые, заколотые насмерть татуировками, которые после зоны, жили на поселении, в бараках, в двух шагах от клуба!
     Драться любил, а за правое дело - особенно! Кулаки его помнили, а после службы побаивались их вдвойне!
     Ну, драки - это дело прошлого!  Настоящее - другое! Кто бы знал, как он скучал все эти годы, курсируя под толстыми льдами Северного Ледовитого океана, по Лисьей горе и городскому пруду с  рыбалкой, по богатому лесу на грибы и ягоды и Михалычу с мягкими клавишами тульского баяна! По папиросному дымку, что кольцами взлетал сейчас под потолок и скрипящему полу танцплощадки с девчонкам - хохотушками!
      Но сейчас хотелось увидеть ту, которую любил, которая однажды прислала на флот грустное письмо... Написала банально и просто:  "Прости, выхожу замуж, давай останемся друзьями...".
      Если убрать мат, то тогда он ничего не сказал! Более того, нарушая все мыслимые и не мыслимые правила, чувствительный экипаж подводной лодки,  как только вышли из-подо льда, этот конверт привязали к тросику флагштока, подняли наверх и, лично сам обиженный, расстрелял его в упор из крупнокалиберного пулемёта! Только после этого смог уснуть! За что, конечно, были наказаны командованием все, но никто об этом не жалел, даже руководство и охрана гауптвахты, где герои отсидели!
      Щурясь от света и табака, моряк жадно шарил густым взором по всем углам,  искал её, но…
      Зато была другая! Как говорят классики, красоты неописуемой! Он её знал до службы, но как-то особого внимания не уделял, а тут такая красотка! Более того - отличница учебы, с русыми, густыми, длинными косами, молодая учительница начальных классов, Нина Коровина! Всегда выделялась из толпы, отличалась от всех строгим взглядом на всё происходящее!
       После педагогического училища она имела статус человека образованного, с высокими нравственными принципами и воспитанием! Имела так же ухажера, скромнягу - "ботаника", Юрку Кобелева, который, по неизвестной причине в данный момент отсутствовал!
      Нина стояла растерянная, её периодически приглашали на танец и просто пытались поговорить, но, используя широкий кругозор и богатый словарный запас, «отбривала» всех и сразу!
      Не замечала, как бы, и моряка! Но Шадрин есть Шадрин! «Поперёшных» не любил и наказывал сразу! Поэтому в данный момент ухажеру учительницы, скажем прямо, крупно повезло! Скажу больше, Кобелев, оправдывая свою фамилию, хоть и слыл  "ботаником", но по последним слухам, тайно, на стороне погулял! Посему  был в опале!
      В клубе все поняли! Гальянский парень выходит на охоту! Цель намечена! Торопиться некуда! Да тут ещё друзья предложили сбежать из клуба и отметить возвращение по-взрослому, что и было сделано!
     И, послав Нинуле улыбки и воздушные поцелуи,  все  разом удалились!
     Время шло! Менялась погода, настроения, менялось всё, но не моряк и его желание добиться во чтобы-то ни стало, своей заветной цели...
      И 16 января 1957 года, в День рождения Нины Коровиной, в дверь дома раздался стук громкий и решительный!
       Жучка, собачка «дворянской» породы, залаяла, но не так активно, как на других! Она, знала кто, так как до этого была угощена свежими свиными хрящами!
     Нина, накинула шубейку, вышла во двор, открыла ворота... Смотрит - "Картина маслом": 
      Перед ней в широком, овчинном тулупе, в пимах и собачьей пушистой шапке, стоит тот самый Шадрин! Одна рука здоровается, другая что-то прячет под овчиной! Решительная улыбка на тщательно выбритых щеках, вселяла уверенность в завтрашнем дне...
     - Слушаю! - сказала Нина.
      Вместо ответа, лёгким движением распахивается тулуп, а под ним, в руке - букет живых гортензий!
     -  Живые цветы!? В мороз!? "Ух ты!", - только и смогла сказать Нина! 
- Как!? Где взял? Зима же!?
      Пригласила в дом, попили чаю, поговорили! Потом ухажёр стал холить к Нине на уроки, садился на заднюю парту и смотрел, смотрел… смотрел…
     На следующий день пошли в театр, далее в кино в «Искру», «Горн»! И пошло – поехало!
     Родители Нины, Мария Павловна и Аггей Иванович, зная о подвигах молодого человека, были против их общения! Тем более, Аггей Иваныч был человеком в городе с большим положением, часто ездил в Москву, заседал в президиуме ЦК профсоюза! Поэтому опасения свои высказывал прямо!
     Это почувствовал и Ливерий! После некоторых раздумий, тактика поменялась!
     У него были младшие братик и сестренка, Боря Галя, которые ежедневно стали приносить и класть на коровинскую скамейку разные букеты!
       Стучали кулачками по воротам и тут же убегали! Сначала не могли понять кто,  но потом заметили, ругать не стали! Более того - привыкли!
      Так «отметелила» зима, и уже весна, задышала звонкими проталинами! Незаметно, тихой сапой подкралось лето с пышной зеленью яблонь, черемух, сирени!
      И растаяло, сдалось женское сердце! И попало в плен не к кому-то там,  а металлургу, сталевару, машинисту завалочной машины мартеновского цеха, по совместительству секретарю комсомольской организации мартеновского цеха, кем успел стать активист Ливерий Васильевич Шадрин!
      Сдались и родители! А что делать! Любовь! Дали благословение! Свадьбу назначили на 12 июля 1957 года!
      Загудела улица Челюскинцев! Полетели гонцы, зазывалы с приглашениями! Во дворе покосили траву, убрали лишнее!
Место определять надобности не было. Был вариант прямо на улице, но решили во дворе! Двор большой, человек на пятьдесят!    
       Знакомые  плотники сколотили из струганых досок столы и лавки! Лавки тщательно зашкурили, чтобы не поранились чуткие, филейные части гостей! Для полной надёжности, лавки покрыли половиками, вязанными из тряпичных лоскутков! На столы растянули белые, накрахмаленные скатерти!
     Кулинарная бригада уже два дня подряд, не мудрствуя лукаво, оперативно готовила традиционные  яства!
     Улица сходила с ума от ароматов! У случайных прохожих бежали слюнки и округлялись глаза! Все безошибочно угадывали  запахи окрошки, фирменных пирогов с мясом, с рыбой, с черёмухой, с фирменной зеркальной, поджаренной корочкой!
     Мучные фанерки с сотнями пельменей, в холодном погребе, застыли в ожидании своего звездного часа, особенно один из них, с именем "Счастливый", как правило, с пуговицей, который лепил кто-то из малышей!
      В отдельных банках с плотными крышками, для особых гурманов, настаивалась "хреновая" закуска и горчица с нежным названием "Вырви глаз"!
     В огромных кастрюлях варилось желе для холодца на свиных ножках! Это варево собрало с улицы всех соседских собак и кошек! Одни ждали кости, хотя и без мяса, но всё-таки кости!  Другие - рыбные останки, рассевшись на крыльце и на берёзе в палисаднике! Праздник всегда общий!
      Гораздо раньше, в одну бочку залили сырьё для бражки под самогон! В другую - ягоды вишни для сладкой настойки! Всё питие доходило до кондиции в тёплом месте, за печкой! В погребе - леднике была ещё бочка, в ней половинками и целиком,  квасили под «гнётом», вилки белокочанная капусты! Закусь" мировой! Холодненькие, хрустящие пласты капусты, со сметанкой - это, как говорится - ум отъешь!
      Столы поставили друг за другом,  огромной буквой "Пэ", подложив под ножки щепу, чтобы не качались! Завтра главное событие! На Гальянке свадьба! Все Посты и диеты отменяются!    
      Всё готово!
      Как цунами нахлынули гости! Подарки, речи, крики "Горько" и песни под баян! Танцы и «трехэтажные», с лёгким матком, частушки между «он и она»!  «Подневестницы» с «подженишниками» наперебой хвалили  жениха и невесту! Мучали молодых криками «Горько», острыми шутками  и розыгрышами! Рекой лился чистый самогон и наливка! Еле угомонились!
       Ночью, пока самые "тяжёлые" спали, а неугомонные  всё ещё прыгали, ответственные помыли посуду, собрали скатерти, разобрали столы и лавки, вычистили бочки из-под наливки и... закопали перебродившие ягодки на картофельных грядках! Отличное удобрение!
      Второй день продолжился бы традиционно, но  тосты и пляски оборвались жутким, истошным криком соседа Саньши Лобарева! Выскочили в огород! Саньша стоял с ружьём и опасно махал им, направляя в сторону оторопевших гостей!
      Тем временем гости увидели любопытную картину! На грядках лежали все соседские куры без признаков жизни! Во как! Кто? Когда? Зачем?
      Саньша клялся,  что застрелит всех и сейчас! Кстати, и застрелил бы! Мужик он был крутой!
      Но тут из-за куста крыжовника, махая одним крылом, а другим, волоча по земле, выполз перепуганный петух, через шаг, вставая и падая! Попытался исполнить "Кукареку", но лишь захрипел! Гребешок под клювом безжизненно болтался, как поломойная тряпка!
       ??????????
       Немую сцену прервал сам петух, собрав последние силы, он вдруг разбежался, взмахнул вялыми крыльями и взлетел!    
       Планировал  красиво, по глиссаде, как сбитый аэроплан, разметая вокруг комки земли, которую собрал на крылья при разгоне!
        Но все стояли, как вкопанные, не обращая на это никакого внимания! Прямо, как на авиасалоне, на демонстрации нового самолёта!
        Тем временем петух решил сесть не куда-нибудь, а на недостроенный, без крыши, туалет, которым уже несколько дней добросовестно пользовались все пятьдесят приглашенных гостей! И с разворота, сверху, со всего маху грохнулся «точнёхонько» в лунку!
       Побежали за ним! Открыли дверку! Смотрим! Насмерть перепуганный петух, в полной безнадёге, бултыхался в дерьме, не в состоянии выбраться наружу!
        Еле достали, облили из шланга водой, отмыли!
       И тут все поняли, куры с петухом разрыли и склевали те самые винные ягоды, что закопали недавно! Они были попросту пьяные! Хохот был такой же дикий, как хрип пьяного петуха! Саньша хохотал всех сильнее! Начали просыпаться и куры! Шли и падали! Притом падали клювами вперёд! Шли наугад, толкаясь друг с другом! Зрители неистовствовали!
      Вместе с Саньшей аккуратно собрали всех и отнесли в курятник! Потом выпили «за упокой» и «здоровье» одним тостом!
      Расчувствовавшись, Саньша, отдал пару кур на общий стол и торжество продолжилось далее, точнее гуляли аж четыре дня!
      Вот так закончилась гальянская свадьба! Через год родился я, который и поведал вам эту историю!  Историю свадьбы Ливерия и Нины Шадриных, моих родителей!



                . . . . .