Т48. Один. Голосование

Т48. Один. Голосование

Для "Щ-листа" отобрано 25 стихотворений. Ради большей объективности при голосовании произведения приводятся здесь без указания авторства.
*****************

1. Безнадёжный случай

Мистер Шерлок Холмс и доктор Ватсон!
Можно ль вас найти на Бейкер-стрит?
И жива ль старушка миссис Хадсон?
А огонь в камине всё горит?

Вы один сидите в старом кресле,
Неизменной трубкою пыхтя?
Что бы вы сказали, Шерлок, если…
Впрочем, это сущий бред! Хотя…

Я вошла бы, не подняв вуали,
И перчатки тонкие не сняв,
Вы бы даму не перебивали,
Пряча блеск в глазах, азарт и нрав.

Я поверила бы по инерции,
Что закончится успехом сыск.
У меня вчера украли сердце,
И разбили, как стекляшку, вдрызг!

Хорошо, не буду больше мучать,
И просить сокровище найти,
У меня ведь безнадёжный случай,
Да и вы не ангел во плоти.

Отчего же смотрите с улыбкой
За окно, где тихо плачет ночь?
Что ж, тогда сыграйте мне на скрипке!
Если уж не можете помочь.

2. От причала до горизонта

Оттолкну я лодку от причала.
Буду в повторениях упрям:
Вновь начну я плаванье — с начала —
По житейским рекам и морям.

Буду спорить с ветром и волною,
Курс до горизонта проложу.
Не один я в лодке: ведь со мною
Та, кем больше жизни дорожу.

Вспоминаем юность: та же лодка,
Та же череда счастливых дней.
Двое в лодке: рыжая молодка
И брюнет влюблённый рядом с ней.

Хоть давным-давно тебе — не двадцать,
Хоть и я давным-давно седой,
Мы с тобой не станем сомневаться,
Что любовь осталась молодой...

Солнышко склоняется всё ниже,
Присмирели волны и ветра.
Горизонт далёк, а берег — ближе.
Может быть, причалить нам пора?

Быть не долго лодке у причала:
Мы, побыв чуток на берегу,
Плаванье опять начнём — с начала.
Без тебя и моря — не смогу.

3. Море

Долго жил я, покорный судьбе,
Одиноко в людской шумной своре,
Но теперь я вернулся к тебе.
Обними меня, море.

Словно дальний ручей с диких гор,
Все тревоги свои, боли, хвори
Нёс к тебе я, скрываясь, как вор.
Успокой меня, море.

Я немало изведал тоски,
День любой был по-своему горек,
И неважно писались стихи.
Вдохнови меня, море.

Судьбы женщин, как книги, листал,
Растворяясь в их ласковом хоре,
Но счастливым не стал – лишь устал.
Освежи меня, море.

Завтра снова смешаюсь с толпой,
Человечьим законам покорен.
И на жизнь, на разлуку с тобой
Дай мне мужества, море.

4. Одиночка

  "Это - чтоб ты не заметил, когда я умолкну, как
  Красная Шапочка не сказала волку."
      Иосиф Бродский

А что Красная Шапочка не сказала волку?
Возраст придёт, и зубы положишь на полку,
отходя ко сну. Впрочем — не важно;
важен финал, в котором тебе не страшно.

Финал и начало — стороны той медали
где бабочки небо на цветах рисовали,
где снег поглощает зиму, а вода — море,
где солнце теряется в луне, а луна — в моле.

Мы стали подобны молчанию без причины,
ямке в земле, оставленной ножиком перочинным,
возгласу, переходящему в стон: "Ну же!",
знанию, которое никому не нужно.

Взгляни на меня, и ты увидишь невежду,
спрашивающего о том, что между
сторонами или эндшпилем и дебютом,
носом корабля и в тумане невидимым ютом.

И когда последующий знак вопроса
затухает, как тлеющая папироса,
забывая промолвить, что я одиночка,
нахожусь в этом "между" как в одиночке.

5.

Осени признаки явные
Видишь на каждом шагу.
Слышно, как падают яблоки
В стареньком нашем саду.

Дальнее поле распахано –
Всё – из полос и заплат.
Дверь ненароком распахнута
На догоревший закат.

Можно простить и покаяться,
Можно забыться виной.
Вместе с тобой мы пока ещё,
Ты ещё рядом со мной.

Помню себя каждой то;ликой
Только твоим и ничьим.
Пахнет зелёной антоновкой,
Детством и небом ночным.

И расставаться не хочется,
Но, словно загнанный зверь,
Из темноты одиночество
Смотрит в раскрытую дверь.

6. Комиссар и князь

А один мой дед… он был князем,
А другой – комиссаром красным,
В общем, «классово были чужды»
Хоть и жили за тыщи вёрст.
Тот, кто был чистокровным князем,
Жил да был себе в Закавказье.
Комиссар же по роду службы
Занимал на Урале пост.

Князь тихонечко чеботарил
Со своим младшим братом в паре.
Шили споро и жили дружно,
Позабыв про дворянский род.
Комиссар был главой района,
Дни и ночи его бессонны,
Он делами всегда загружен
Так, что кругом башка идёт.

Но плевать по большому счёту
Князь ты или не князь от роду,
Если страшное прёт ненастье
По просторам твоей земли.
И когда на страну Советов
Враг напал тем далёким летом
Добровольцами в одночасье
Оба деда на фронт ушли.

И не знали они до срока,
Что однажды веленьем Бога
Жизнь сведёт их детей прекрасных
Вместе, в общем, в одну семью.
…А один мой дед… он был князем,
А другой – комиссаром красным,
И конечно же, это ж ясно,
Что обоих я их люблю.

7. Одна Таня

Пасмурно в мире — темно, туманно,
небо с утра мокнет тряпкой рваной,
белые, словно бинты в больнице,
брезжат кресты на домов глазницах.
— Всё ещё рано...

снова вокруг силуэты, лица;
я перестала на голод злиться,
снилось — был праздник, халва на блюдце...
Мыши то возятся, то скребутся
под половицей;

нет никого больше в доме этом,
нет ни еды, ни воды, ни света...
Если грущу и дурные мысли —
то говорю о счастливой жизни
тем силуэтам;

как зажигали звезду на ёлке,
помнишь орехи на нитках шёлка? —
я разыскала один в коробке...
Рада, что хватит старья для топки —
хоть ненадолго.

Слышишь, бомбят, мне уже не страшно,
ручка, листок, это — чай вчерашний;
мама, поспи — отдохни хоть малость...
умерли все — я одна осталась
здесь из домашних —

Женя, как все говорят, «до срока»,
бабушка Дуня, братишка Лёка,
дядя Василий... и дядя Лёша,
мама, а ты умерла всех позже
ночью глубокой...

Как это — больше меня не будет,
будто бы сплю, и никто не будит? —
нет больше страха, беды, тревоги,
может быть там мы увидим Бога,
Он нас полюбит?

Новый рассвет — незакрытой раной,
прошлое бдит в глубине дивана —
бьется под ворохом дум сердечко,
в городе, что растворился в вечном,
вновь — одна Таня...

8. Свиданье

Сидя в своей одинокой каморе,
глядя в себя, как больной самурай,
вижу я берег холодного моря,
дали морской с небом слившийся край.

Есть в том видении некая тайна,
будто бы то, что ушло навсегда
в памяти всплыло совсем неслучайно,
впрочем, в догадках душа не тверда.

Глаз открывать мне не хочется.
Ветер
песню знакомую с детства поёт.
Парус спустили прямой на корвете,
что из восточных вернулся широт.

Белый как лунь, в прохудившейся рясе,
берег целует суровый монах,
бледен и худ он, но взор его ясен,
не признающий сомненье и страх.

Сколько ж витков на тех жизненных спилах,
что от него отделяют меня?
Сколько крестов на родимых могилах
в землю ушли, свои тайны храня!

Вечер закрашивает понемножку
сумраком стены, полы, потолок.
Жалко мне душу мою – хромоножку,
что снова грезит, свернувшись в клубок.

Но благодарна я ей за мечтанья,
за хрупкий с миром её симбиоз,
за постоянные с прошлым свиданья
в дымке целительных метаморфоз.

9. Поездка к маме

Есть одно из не очень насиженных мест —
Дом, стареющий вместе с жильцами.
Позабытую гостью встречает подъезд,
Равнодушно и не порицая.

А за дверью царят ароматы блинов,
Сковородок бренчащие звуки.
Там хранятся следы крикунов, бегунов
И хлопочут проворные руки.

Там течёт ручейком незатейливо речь
О былом и почти настоящем,
Наполняются смыслом глаголы «беречь»
И «любить»... В суете да обрящем!

Пролетит, как минута, неделя, а день
Расставанья отсрочку поклянчит.
Благодарна, что можно пока что надеть
Образ детства — смешной сарафанчик.

Время скроет следы своего грабежа,
Мне оставив последнюю крошку —
Нежный взгляд на прощанье... Пора уезжать.
Помолчим. Посидим на дорожку.

10. Обыденное

Ни рекламы, ни привычных толп –
крикнешь ветру – тишина ответит.
От своих отстав, фонарный столб
замерзает в белой круговерти.

Все пути-дорожки замело,
и взирают с высоты деревья
на забавный памятник с метлой –
снеговик – один на всю деревню.

День давно успел заматереть,
чей-то пёсик путь сугробный метит,
ждут хозяев, словно матерей,
хаты беспризорные, как дети.

11. Апельсины

Одинокий в целом свете
и бездушный на просвет,
ты сидел на табурете:
ты, тоска и табурет.

Ты сидел чернее тучи
в центре мирового зла,
в три узла громами скручен,
молниями – в три узла.

Обожженный и красивый
и вдали от всяких дел,
безнадежно в день плаксивый
через форточку глядел.

Быт – рутиной, жизнь – руиной,
утлой лодкой без весла…
Я купила апельсины
и тебе сквозь дождь несла.

Я бежала через лужи,
разливавшиеся сплошь,
точно знала: ты мне нужен,
и надеялась: ты ждешь.

На асфальте небо – синим,
за моей спиной – крыло…
Апельсины, апельсины –
счастья целых пять кило!

Я спешила, я летела,
распустилась в два крыла,
будто выскользнув из тела,
я самой душой была

запаха аквамарина,
как заманчивый апрель…
Апельсины, апельсины –
кисло-сладкая капель.

И душа, кружась над домом,
сосчитала этажи
и нашла этаж знакомый:
на, мол, в дар тебе – держи! –

дивный садик соловьиный
без ступенек, без перил…
Апельсины, апельсины…

в рай ты форточку закрыл…

12. Одна из моих маленьких причуд

Я выберу столетье и страну
И нарисую в мыслях старый город.
В который раз реальность обманув,
Сбегу от надоевших разговоров.
Пусть в сумерках неясен силуэт,
Мне каждая здесь улочка знакома.
Дорожкой лунной золотится свет,
А флюгер путь указывает к дому.
Я точно знаю, что меня там ждут.
И встретят без обид и укоризны...
Одна из глупых маленьких причуд –
Придумывать себе другие жизни.

13. Над морем

Над морем восход горит,
мне чудится парус вдали,
неслышной волны побег...
Я думаю о тебе.

Ты думаешь обо мне -
иначе, зачем звенеть
рассвету, плыть кораблю...
Иначе, зачем люблю...

Рассыпался свет в огне,
в глазах твоих тысячи неб,
и тысячи вод и рыб...
Волна, словно тихий всхлип.

Вода и вблизи, и вдали -
ни времени, ни земли...
Едины, глухонемы -
мы рыбы и море мы...

14. Поединок

Пока праща выводит круг,
не дрогнет крепкое запястье.
Вращаясь от плеча к бедру,
поднимет ненависти гул
пастуший камень, чтобы вдруг,
отпущенным, в полет сорваться –
и, весь в сомненье, на юру,
глядит на юношу Саул.

Вот он – почти еще дитя,
играя мышцами, стихами,
не замечая, как летят
года под звучную псалтирь,
спасает честь израильтян
теперь обыкновенным камнем –
и шлет высокомерный взгляд
злой филистимский богатырь.

Когда судьбу готов принять
по первому веленью Бога,
разишь – все вехи бытия
в одно мгновение вобрав,
пока в царя по рукоять
заходит ревности клинок, а
напавших обращает вспять
летящий навзничь Голиаф.

15. Вода умеет слышать, говорят...

Фантазии имеют право жить,
Пусть фатум знает, что там будет дальше.
Но если сердце ждёт желанной лжи -
Одна мечта летает выше фальши...

Вода способна слышать, говорят,
Учитывать подтекст и даже мыслить.
Столетиями слушать всё подряд -
Занятие - к приятным не причислить.

И всё же я услуги попросил
У волн бегущих - вечных пилигримов -
Запомнив, - нашептать по мере сил
Признание для женщины любимой.

Вода познала много слов любви,
Которые над ней развеял ветер.
И я, для Моря - старый визави,
Не смог найти заветных в этот вечер.

И, прикоснувшись к таинству воды,
Зачерпнутой со звёздами в ладони,
Губами... - имя прошептал Звезды,
К ногам которой волны льнут в поклоне.

16. Семь

Мои песочные часы
ужасно отстают.
Последний день, а в них песка ещё на семь минут.
Все семь минут - огромный срок, мой Черный Господин:
минута первая на то, чтоб тонкий палантин
изящно лег мне на плечо, прикрыл, но не укрыл
от взгляда беспечальных глаз сквозь непрозрачность крыл;
отсчет песчинок и секунд в минуте, что потом,
продлится долгий-долгий век под пристальным зрачком;
прожив насыщенную жизнь, я в третью из минут
с тобой останусь оттого, что все кругом умрут;
на опустевший летний пляж прольется зимний дождь
и три минуты из семи я наблюдаю дрожь
белёсой пены у колен на каменном песке,
забыв о времени, пока не прокричит в тоске
сова, плывущая домой под серою сосной

...и долго длится жизнь моя
минутою одной.

17. Я за тобой

Я за тобой пошла на край зимы,
не зная брода, затесей, пределов.
Я не брала ни дани, ни взаймы –
всё отпускала, чем бы ни владела.
Порой не различая свет и тьму,
блуждая между выдохом и вдохом,
я за тобой брела не потому ль,
что истина – одна, околиц – много.

Так проходили дни и города,
мелькали тени, блазнили распутья,
и замерзала талая вода,
и расцветали сломанные прутья.
Сминалось небо, падали листы,
осинник чуть дрожал красноголовый,
был хлеб насущен, помыслы – чисты,
весомей жизни становилось слово.

18. С добрым утром, мама.

С добрым утром, мама. Тяжело с похмелья?
Помнишь, начиналось гулом площадей.
Там в кострах купались вогкие поленья –
Шалый запах воли распалял людей:
Кумачов румянец, триединый профиль,
На дрожжах кровавых ширился замес.
И в тумане едком новых философий
«Опиум» привычный навсегда исчез.
Что одним – потеря, то другим – добыча,
Взятая нахрапом на какой-то ляд.
Ты еще хотела соблюдать обычай,
Но мутнел и гаснул соловевший взгляд.
Что потом, не знаешь, кто потом, не скажешь
Отпевал победу, трезв и нарочит?
С добрым утром, мама… А покрытый сажей,
Сброшенный на землю колокол молчит.

19. Сказка про репку

Расскажу вам сказку по порядку:
В захолустье дед, купив жильё,
Репку посадил однажды в грядку
И потом выращивал её.

Безвозмездно удобряли всходы
По ночам у деда полсела,
И на органических отходах
Репка сквозь планету проросла.

И, как наступило время с грядки
Урожай запрятать в закрома,
Дед, доходы подсчитав в тетрадке,
Чуть от счастья не сошёл с ума.

В это ж время где-то в Оклахоме
Ошалевший фермер мистер Смит
Обнаружил прямо перед домом
Из земли торчащий монолит.

И, приняв за должное халяву,
Стал тянуть наружу корнеплод,
Дед в России, рассудивши здраво,
Тут же потащил наоборот!

Дед, вцепившись в репку, тянет к дому
От натуги скулами скрипя,
Только этот гад из Оклахомы
Тоже тащит овощ на себя.

Бабка к перетягиванью репки
Подключилась, крикнув " ни хрена!!!" -
Оклахомцы репку держат крепко, -
Наглый Смит и Смитова жена.

Смитихе вцепилась в юбку внучка,
Следом пёс невиданных пород;
Русская девчонка тащит Жучку
Защищать хозяйское добро!

Мурка псу впилась когтями в кожу,
И дуэтом вместе с ним орёт;
В Оклахоме кошка знает тоже -
Кто сачкует, тот потом не жрёт!

К состязанью подключилась мыша…
Репа сразу вылезла на свет!
В ОКЛАХОМЕ спецрезерв не вышел -
Видно там мышей домашних нет!
ВСЁ!!!

20. В старом парке

Догорающего лета
прерванный полёт.
Тенью бледного рассвета
новый день грядёт.
Солнце выжато до капли
в первый жёлтый лист.
Дремлет старый парк. Не там ли
бродит лицеист?
По аллее тихой, дальней
юн, совсем один?
Скорой осенью печально
пахнет георгин,
льётся сквозь прорехи в кронах
тёплый свет, живой.
Новой строчкой увлечённый
больше, чем игрой,
мальчик, повзрослев, нежданно
пробует на вкус
одиночество, как данность,
как лекарство - грусть.
Вдалеке - едва расслышать -
смех его друзей...
Тает образ смутный, книжный:
парк, поэт, лицей.
И не жалко лета вовсе,
догорает? Пусть!
Я стихи его про осень
помню наизусть.

21. Может быть

Лава остывает, замедляет бег,
а потом на ней, увы, не скоро
вверх пойдет орешника тоненький побег
без воды надежды и опоры.

В жизни много смыслов и один из них —
прорастать на каменных откосах.
Может быть, получится удержать ледник.
Может быть, Асклепий срежет посох.

Не легко, не быстро прорастаем мы —
одиноки, тонки, нелюбимы.
Может быть, удержим наступленье тьмы.
Может быть. Мы неисповедимы.

22.

Выхожу я снова на дорогу -
То ли в офис, то ли в магазин.
На пути моем соблазнов много,
И за всё в ответе - я один.

Я боюсь по жизни оступиться
Или в сторону не ту свернуть.
Колесо судьбы - с кривою спицей,
Что проходит прямо через грудь.

Мне звенит над ухом колокольчик,
До чего же неприятный звон.
То ли сбить меня с пути он хочет,
То ли снова наставляет он.

Тяжело мечтать среди металла,
Среди груды мертвых единиц -
Я живу, но этого мне мало!
И не вижу дальше я границ.

Жизнь моя вдруг стала, как прямая:
Без развилок, взлётов и пике.
Я иду, хотя и понимаю:
Скоро буду в тёмном тупике.

Но пока - иду своим я ходом,
Как каток, кладу себе асфальт.
Я не знаю здесь другого брода,
И прошедших дней уже не жаль!

23. Палатное

В больничной палате почти ни души,
Не считая одной.
Неоновый уличный свет дребезжит,
Разноцветной волной
Вливается в окна, вползает под веки,
За окнами парно снуют человеки
И полосы фарного света машин.
А ты никуда не спешишь.

Ты молча лежишь - то сверля потолок
Напряжённым зрачком,
Вдыхаешь тревожный полу'ночный смог;
То уткнувшись ничком
В подушку из дома - кусочек уюта.
Внутри - одиночество, горечь и смута.
А там, за окном, брызжет красками жизнь.
В палате - почти ни души...

24. Время ныряет в речь

Пусто. Нигде.
Легко. Нет ни души вокруг.
Жизнь далека. Она - каменный дирижабль.
Небо – исток начал, ты понимаешь вдруг.
Жало ему дано, рубище и скрижаль.

Кожа твоя - шагрень, жало пока - не смерть -
огненная купель, - логово слов – ожог.
Хочешь – со стороны сам на себя смотреть? -
прежнее отпусти. Сделай один шажок.

Можно внушить себе – воли не избежать,
это не твой огонь, не для тебя горит,
если вокруг сейчас демоны не кружат.
Весть нужна с высоты - слово-метеорит,

полночь и циферблат, привкус и аромат
розовых балерин. Тема - любой каприз,
казус, игра фигур, пурпур и - нет преград
труппа любых актрис, парус, лазурный бриз,

соло твоих страстей, время для встреч-разлук.
Времени рядом нет, время ныряет в речь
вечер сотрёт черты, слух превращая в звук.
Будет всесильный лик тайну твою стеречь.

Облако,
как лакей,
кланяясь и клянясь,
мигом несёт перо…
Вы уж извольте,
Князь!

25. Импрессия

В судьбе – вокзал.
В прощаньи – роль.
В листке – билетная печать.
Об отправлении в ...ноль-ноль
Бесстрастный голос прозвучал.

Есть полчаса.
Кафешка.
Чай?
Нет, кофе.
Что нибудь ещё?
Ещё – "прости..."
Ещё – "прощай..."
Нет, этого не нужно.
Счёт.

И кажется, она, любя,
И благо ни за что даря,
Ему отмерила себя,
От мая и до января.
Оставив свыше всяких мер
Тем благом, что вне всяких благ,
Воспоминаний эфемер
И след помады на губах.

Вагон.
Купе.
Она одна.
Мир чувства непроизносим.
Но от закрытого окна
Так обжигающе сквозит:
Перрона – длинная печаль,
Ландшафта – стынущая голь,
Дорога – брошенная вдаль,
Зима – рассыпанная вдоль...

=============================
Как голосовать? Просим В ОТДЕЛЬНОЙ РЕЦЕНЗИИ указать ШЕСТЬ чисел, соответствующих порядковым номерам понравившихся Вам произведений, в столбик в формате

15
9
24
11
14
3

без запятых и других посторонних знаков. РЕЦЕНЗИЯ СОДЕРЖИТ ТОЛЬКО ШЕСТЬ ЧИСЕЛ! Верхняя строчка дает 6 баллов, нижняя, соответственно, 1.
Проголосовать можно только один раз. Вносить изменения допускается в течение 15 минут после выставления. Дальнейшая коррекция запрещена и не будет засчитываться при подведении итогов. Голосование за свои произведения не допускается. В голосовании может принять участие любой автор Стихи.ру, опубликовавший свое первое произведение либо написавший свою первую рецензию не позднее одного месяца до дня объявления голосования. Голоса с пустых страниц и клонов в расчет не берутся. Авторы принятых работ голосуют ОБЯЗАТЕЛЬНО.

При определении призовых мест в случае равенства баллов ПРЕИМУЩЕСТВО ПОЛУЧАЕТ АВТОР, ПРОГОЛОСОВАВШИЙ РАНЬШЕ.

Прием голосов завершается объявлением ведущего после 09 ч. 00 мин. 12 ноября 2020 года