Букетик из 15 сонетов. Душа, как зеркало...

                Тебе.

                1

Я всей душой не в этом, прошлом веке,
Когда в тиши давно цветущих уж дерев,
Мечтал тебя найти на нашем бреге,
Всё, молвят что о нас с тобою, я презрев.

Желанье странное, мне скажет кто-то,
Но не ответив на надуманный совет,
Ведь жил, любил всегда не по расчёту,
Был бы и Богу, коль пришлось бы, мой ответ.

Не лик ведь любят, не поступки – душу,
Будь ты в пальтишке старом – не сконфужусь,
Был бы лишь только у тебя манящий взгляд,

Разрушу все, что предо мной, преграды,
Тебе, мне кажется порой, на радость,
А коль не прав я, то и ходу нет назад.


                2

А коль не прав я, то и ходу нет назад,
Писать осталось лишь тебе сонеты,
Про светлый Рай, где будешь ты, про вечный Ад,
Где буду я ждать от тебя ответа.

Путь долог, верно, но в аду ведь вечно быть,
Так что дождусь, коль ты его напишешь,
Тонка любви большой серебряная нить,
Но коль притронусь к ней ты звон услышишь.

То плачет горькою слезой моя душа,
Твою она, пусть глухо здесь – узнает
И будет рваться светом к ней, увы, межа.

Не это главное, а то, что и твоя,
Через Пространство мчится к той полоске,
Где ангелочка два сошлись Небытия.


                3

Где ангелочка два сошлись Небытия,
Под ивой дождь с тобой пережидали,
Ведь знал, придёт ко мне любимая моя,
С любой, не видной мне отсюда дали.
 
Здесь, в полумраке, где и свет, и полутьма,
Была ты той же стройною девчонкой,
Как та весна, в снегах цветения, сама,
В короткой, яркой, шёлковой юбчонке.

Срок краток встречи, но газами всё сказал,
Как будто руки наши ленточкой связал,
Над нами ивы веточки качались,

Ведь понимал, что улетишь вновь навсегда,
Коль счастье есть, то лишь на долгие года,
Оставишь снова ты меня в печали.


                4

Оставишь снова ты меня в печали.
Уйдёшь тропой своей, протоптанной давно,
Себя прикрыв туманною вуалью,
Бела лицом, как то, льняное полотно,

Которым ты постельку застилала,
Сырым и серым стало видимо оно,
Коль плед, что сверху ты не убирала,
Спала ничком на кресле, лик чтобы в окно.

Ждала меня, иль то мечта лишь только,
Веков ушло в туман густой ведь столько,
Что уж пора бы обо мне давно забыть,

Но вот душа канатом тянет к дому,
Где ей тепло, уютно, мило, томно-
Дымок любви огня, ладошкой не закрыть.
             

                5

Дымок любви огня ладошкой не закрыть,
Цвести, как не позволить в мае розам,
Бог дал нам в жизни чувство светлое – любить,
Так что, давай его не заморозим.

Зима, коль негу попытается сгубить,
К груди прижав, её я отогрею,
И на руках в избу, где место уступить,
У жаркой, своё тело, батареи.

И отойдёшь ты, как багульника, цветок,
К окну, где солнце, и зелёный уж листок,
А там и лик твой светло-алым станет,

Коль после чая, пожелаешь гостем быть,
Позволь тебя собольей шубою укрыть,
Где хлад тебя, уж точно, не достанет.


                6

Где хлад тебя, уж точно, не достанет,
Так это дом родимый, милый с детских снов,
Бывало, где отец мой забуянит,
Но выпив белой крепкой штоф, уймётся вновь.

Мать, в этот час из дому уходила,
Свершить страшилась очень в миг сей грех большой,
Его, отца ли, нас, детей, щадила,
Хранил ли Бог её тогда, иль сад густой.

Случалось всяко, схоронил обоих,
Земля взяла с собой своё, земное,
О мёртвых - только хорошо, иль промолчать.

Но память греет, что они ведь было,
Что можно в день любой прийти к могиле,
Не научили плакать, то хоть помолчать.


                7

Не научили плакать коль, то хоть молчать-
Руси моей Великая загадка,
Не брать себе, а вот последнее отдать,
Чтоб тем, кому отдал всё, было сладко.

И ведь в сей миг в душе становится тепло,
Как совершил достойное деянье,
И всё вокруг тебя, как в мае расцвело,
А высь всё льёт янтарное сиянье.

Иль то казалось мне, но я всему был рад,
И что по-русски – не потребовал наград,
Награда – жизнь, иной же мне не надо,

Светило солнце бы и был на свете мир,
Да чтоб глаза твои, сверкающий сапфир,
Со мной, всегда и всюду, были рядом.


                8

Со мной всегда и всюду будут рядом,
Её волос густых волнистая пурга,
Глаза её, с весёлым быстрым взглядом,
Уста её, что те крутые берега.

И говорок её спокойный и приятный,
Ручей звенит так, порождая яркий блеск,
И запах рук её, груди - лимонно-мятный,
Увидев раз её, душою я воскрес.

Вдохнув её - долой навек печали,
С тоской ушли в невиданные дали,
Остались только на земле сей я и ты,

Да месяц с туч глядел на нас с тревогой,
Куда пойдут убогая с убогим,
Неужто, было, как всегда, за ров в кусты.


                9

Неужто, было, так всегда, за ров, в кусты,
И год тому назад, и миллионы,
К грехам люд выстроил с перилами мосты,
С тех пор слышны повсюду неги стоны.

Неправда коль, пусть Бог мне выколет глаза,
Душою чувствую всю грязь у храма,
Вокруг забора, где полыни да лоза,
А пред воротами, большая яма.

Немного ныне на земле моей святых,
А настоящих – лишь в часовенках пустых,
И то, когда священник нынче в норме,

А коль же нет, полна часовня та грехов,
От грязных шлюх, до наркоманов-петухов,
Русь велика, её-то грех и кормит.


                10

Русь велика, её-то грех и кормит,
Неинтересно жить безгрешным на Руси,
Ведь это, как у моря жить без шторма,
Иль нагло взять то, не твоё что, не спросив.

Учили нас, всё добывать трудами,
В чести всегда ведь был, коль он на благо, труд,
А нынче вот привыкли жить мечтами,
Ведь от работы, говорят, и кони мрут.

Дилемма: жить, не взяв лопату в руки,
И так же жить, гоняя мух от скуки,
Итог один: ты станешь старым и умрёшь,

Не жить совсем, родился коль, не вправе,
Великий грех, прибегнул коль к отраве,
Во мрак уйдёшь коль ты, то света не вернёшь.


                11

Во мрак уйдёшь коль ты, то света не вернёшь,
Угаснет он для глаз твоих невинных,
Ведь не посеешь коль зерно, то не сожнешь,
Затянет поле липкой паутиной.

На смену, коль добра в душе нет, мчится зло,
И гасит огонёк в душе, пусть малый,
И ели там он, то тебе не повезло,
Ни с зорькой, ни с закатом бледно-алым.

Остался только лист бы и перо,
Да над бумагой кудрей вьюги серебро,
Да зашумел вдруг клён листвой уж мокрой,

Но без меня, я улетел под небеса,
Где ярких, мудрых звёзд цветная полоса,
Оставить там посмертный, чтоб автограф.


                12

Оставить там посмертный, чтоб автограф,
Слезой души, строкой своих безумных слов,
На фалдах неба тёмно-голубого,
Чернилами, из тех ушедших, детских снов.

Чернильница в руке, неразливайка,
В другой же, правой, ручка с пёрышком простым,
Земля внизу, а рядом звёзд лишь стайка,
Вся, в снах из детства как, с характером взрывным.

Почтить бы свой, мне самому, свой траур,
Чтоб был закат пред смертью не кровавым,
А там, потом, всё утрясётся без меня.

Когда навек с земли я исчезаю,
То обо всём вдруг сразу забываю,
Исчез совсем бы - против, близкая родня.


                13

Исчез совсем бы - против, близкая родня,
Не ты, я кою, как цветок лелеял,
Где обнимал и целовала ты меня,
На наших, в парке солнечных аллеях.

Во мрак ушло, во тьму, где превратилось в прах:
Луга, с рекой, где стайка ив и клёнов,
И наш там, ныне клён, в холодных он снегах,
До ручейков, и трав ярко-зелёных.

Все мы уйдём во мглу, своё всё завершив,
Была ты зла со мной, с тобой я был учтив,
И нет за мной грехов непоправимых,

Коль причинили боль, я всех за всё простил,
Тебя я от себя давно уж отпустил,
Душ уберечь бы свет, что так ранимы.


                14

Душ уберечь бы свет, что так ранимы,
А это в жизни нашей главное из действ,
Уйдёт мечта, промчится зрелость мимо,
Объявят твой за тополя, в долину рейс.

И соберёшь в дорогу ты котомку,
И тропкой узкой, мимо дома, по полям,
Уйдёшь навек ты молча и негромко,
Под березняк младой или под тополя.

Прошу убрать слезу – долг вы отдали,
Костюм пусть ношеный и нет сандалий,
Прибрали что, спасибо вам, мой старый сад.

Во всём пытался быть прилежно-правым,
В словах язвительным, но в мыслях - здравым,
А коль не прав я, то и ходу нет назад.


                15

Душ уберечь бы свет, что так ранимы,
Луга, с рекой, где стайка ив и клёнов,
А рядом поле в липкой паутине-
На фалдах неба и трав тёмно-зелёных.
 
Учили нас, всё добывать трудами,
И хлеб, и дланей запах лимонно-мятный
Душою чувствовать всю грязь у храма,
И высь, янтарь, что льёт вниз - невероятно.

Случалось всяко, схоронил обоих,
Но не забыть мне никогда отцов завет,
Что древо живо, коль жива одна хоть ветвь.
 
В любви же ведал - уйдёшь ты навсегда,
Чрез Пространство, к жизни лучшей, сквозь года,
И не поможет здесь оракулов совет.