48. Тетради - отклики

    "Совпадение противоположностей, переносимое бессознательно, есть зло. Совпадение осознанное — благо.
Вертикальное наложение сосуществующих планов, совпадающих и трансцендентных по отношению друг к другу, создает красоту. Противоположности, соединенные таким образом, являют их полную согласованность и полную... [Фраза не закончена.]"

     С. Вейль. Тетради.


    Я закончу... и полную, исполненную противоположность (наполненную).

    Бессознательное совпадение противоположностей не происходит в их вертикальном срезе - противоположности при этом не поднимаются и не вздымаются, а лишь увлекаются друг другом и частично перекрываются. Таким образом, получая что-то, из этого "перекрытия", они остаются неузнанными ни для себя, ни для другого (что, впрочем, одно и тоже). Это частичное "наведение" друг на друга противоположностей и именуют общепринято "тождеством", принимая за Благо то, что оно происходит всегда бессознательно, и естественно, забывая, что также бессознательно и по неизвестной причине оно и исчезает. Как пришло, так и ушло - говорят про него. Или как писал Хэм - "что-то кончилось". Или как говорили, некоторые мои друзья - "что-то идёт". Или как мы говорим самим себе - "что-то меня зацепило" (взволновало, увлекло, понесло и тому подобное). Известны даже такие люди, которые гоняются за столь обожаемым для них тождеством, наподобие, вечерних раскрашенных девиц, описывающих по бульварам круги в надежде встретить клиента. И в этом есть свой резон - если много мотаться "по жизни", то подобные тождества будут встречаться, конечно, гораздо чаще, однако, если верить Симоне Вейль, то тем, кому они встречаются чаще - везёт меньше, так как это зло. Но почему же зло, если единственное утешение и "прикраса"?
     Ну, когда джентльмен заворачивает в публичный дом, он тоже ищет утешения и прикрасы. И когда мы жарим шашлыки, и когда мы бьём друг другу морды - мы тоже находим наше "родное" утешение, не джентльменское. Так что утешений в мире масса, и практически все они - зло.

    Противоположности созданы для вздымания в единого андрогина, - такой процесс характеризуется выхождением каждой из противоположностей из себя в нечто третье. Теперь обернёмся назад. Бессознательная противоположность никуда из себя не выходит. Она предпочитает, как раз, наслаждаться в себе - тем перекрытием, тождеством, которое случилось. Такая противоположность в своём страстном аппетите, рвёт вторую для себя на кусок. Вначале процесс выглядит довольно мирно, но вскорости обнаруживается, что кто-то кого-то уже "подъедает".
При отсутствии вертикали - единственного истинного способа существования противоположностей (а горизонталь уже задана ими двумя), у последних есть всего лишь несколько возможностей не стать пираньями друг друга. Либо разойтись на далёкое расстояние (расстаться), либо держать между друг другом буфер - плавучее средство от "ням-ням" - то есть включить какой-то третий элемент в свою дуальность, однако же не вертикальным образом, а на правах третьего в треугольнике (не обязательно любовном, но включая и его). Потому что и любовные треугольники тоже образуются не просто так, а от отсутствия должной вертикали. Но и средство "буфера" - лишь медленное расставание или вялотекущий процесс равновесия между поеданием и отталкиванием.
     Я, конечно, утрирую для того, чтобы написать своё полотно, но полная или исполненная противоположность включает в себя, в некотором роде вовсе не одну голую дуальность или мнимое (бессознательное) тождество, в исполненной противоположности существует схема "крест -накрест": в ней не только одна противоположность противостоит другой, но ещё и их противостояние (вертикаль) противолежит их "тождеству" (горизонтали). В общем, в исполненной противоположности элементов четыре, и только в этом случае, они находятся в нужном согласии. Два горизонтальных элемента, совпадающих и одновременно трансцендентных друг другу, вертикаль - как символ их трансцендентности и общая горизонталь как символ их совпадения (без всего остального это и есть мнимое бессознательное тождество).

    Почему вертикаль очень редко образуется?
  Потому что никто из человеческих особей не желает выходить из себя. Все уже заранее мнимо тождественны. И только Другой временами беспокоит.


     "Голод — один из примеров колебания противоположностей.
В отличие от скупости, которая есть желание беспредельное. — Хотя закон противоположностей ею тоже подтверждается. Это (т. е. собираемое скупым.) богатство обедняет.
Только Бог может напрямую постичь беспредельное (если допустить, что эта фраза имеет смысл)".

     С. Вейль. Тетради.


     Эта фраза имеет смысл и очень даже интересный. Но нужно начать издалека, чтобы уловить искомый смысл.
    Ранние стоики говорили о четырёх типах причин. В отличие от нашего времени, которое оставило себе лишь причину по типу "причина - следствие", то есть временную причину или причину "одно за другим" и забыло обо всех остальных, стоики утверждали, что есть такие причины:
  предшествующее - последующее (наш тип);
  связующее;
  содействующее;
  условия существования.
    Особенно любопытен последний тип причинности. Он, собственно говоря, самое настоящее архэ (начало), поскольку без него нет никакой возможности у того, что мы рассматриваем. Даже возможности, не говоря уже об осуществлении.
Во всей этой четвёрке типов, самый верхний, верхушечный тип - временной (наш тип причинно-следственных связей) является самым прямым - в нём мы подразумеваем, что какой-то реальный предмет нашего мира может напрямую действовать на другой реальный предмет. Однако мы упускаем из виду всякий раз, или в достаточной степени затемняем то, что подобное возможно лишь при всей совокупной собранности и имении 3 остальных прчинностей. В нашем мире никакой предмет не общается голо и напрямую с другим предметом. Сначала оба этих предмета должны попасть в определённую общую совокупность условий существования, а затем, чтобы они провзаимодействовали, необходимо, чтобы им многое или нечто достаточное содействовало в том. Кроме того, необходимо, чтобы что-то ещё их и связывало. И всё это не пустые слова, а различные конфигурации, приводящие и подводящие оба предмета как бы к личной встрече - где между ними наконец пробивает искра. А эту, последнюю, искру, мы и называем причиной и следствием.
    Поэтому только Бог высекает "искру сразу", только Бог - молния.
  А нам до этой искры необходимо проходить столько этапов, столько причинностей ещё, что в конце концов наши "искры" становятся похожи на "чихи", а не на молнии, потому что они не обеспечены всем необходимым в своём основании.
Наши законы, которые мы так восторженно открываем, - только "чихи" реального мира, а не божественные молнии!