Яд поэзии

      Яд поэтический коварностью опасен,
      Проникнув в сердце, отравляет кровь.
      А зов поэзии, чарующе-прекрасен,
      Губителен, как страстная любовь.

Не сразу поэзии раб осознает:
Всю жизнь на Голгофу он будет идти
Один. Никого, кто его провожает,
Кто снимет с креста в завершенье пути.
Где место ему: в преисподней, на небе?
В толпе или дома, заботой о хлебе,
Одежде и крове он не удручен,
И разум с душою его разлучен.
Он с демоном ада и с ангелом веры,
Втроем, дискутирует ночь напролет,
А утром окно распахнет - запах серы
И розы небесной уснуть не дает.
Ложится на вечный обрывок листа-
Приличного нет никогда под рукой-
Не емкая фраза – безмолвье креста.
Все сказано до… И дарован покой...
Недолог поверхностный сон забытья-
Разбудит поэта шум спора, нытья,
Поток аргументов, сентенций и слез-
То демон и ангел решают вопрос:
Кто станет властителем сердца поэта,
В итоге - душой? И дискуссии этой,
Подернувшись пеплом,
             вновь вспыхнут угли…
Не нужен он им. Он такой, как они.
Исчадие ада и неба солдат
Не в силах решить,
             чей он все-таки брат.