Древний дед

 Старшему поколению
 от Урала до Магадана посвящается

У речушки домик старенький
Покосившийся стоял.
Как на стуле, на завалинке
Дед столетний восседал.

Хоть и было современное
Всё вокруг того дедка,
У него всё было древнее
И пожившее века:

Вот хотя б… штаны с онучами,
Или лапти на ногах…
И в глазах, тоской измученных,
Изредка являлся страх,

Что сопревшую махорочку
Не раскурит нипочем
И рубашечку холщевую
Не разгладит утюгом,

Иль соседская молодушка
Обойдёт дом стороной…
А двусильная моторочка,
По волне скользя иглой,

Уж который год всё кружится
У худых его мостков.
Не сдаётся дед, всё сдюжит он:
Дом его, без дураков!

Ни словами и ни подкупом
Не заманят старика
Бросить печь, припасы в подполе,
Переехать в ЖеэСКа.

Дед прошел все войны века,
На гражданской воевал.
Нет, казалось, человека,
Кто б его не уважал.

Но нашлись, родство забывшие,
Не Иваны, не Ильи –
Жиром, как коты, заплывшие
Господари-холуи,

Кто без совести положенной
Захватил местами власть
И сидит как замороженный,
В бессердечьи закалясь.

Сковырнуть старались деда
И коттеджи возвести,
Только дед крещен Победой,
«Накось, - сунул, - выкуси».

Дед не жмот был, да и не был
Им с рожденья никогда.
Жизнь свою считал победой
Над нещадной силой зла.

Был колхозником назначен
Против воли, а потом…
Сослан… (прежде раскулачен),
Но построил в ссылке дом.

Трудно поднимал семью свою,
Всех детишек воспитал,
И беречь отчизну милую
Сынам строго наказал,

Потому свои головушки
Положили на фронтах
Пять сынов. Остались вдовушки
При детишках-сиротах.

Дед с войны вернулся вовремя,
Еще дочек настрогал,
А заступника проворного –
Больше Бог ему не дал.

Тяжело пришлось, болезному,
В бабьем царстве бедовать.
Делать нечего: полезному
Пришлось девок обучать.

Только девки, племя вражие,
Вышли замуж, разбрелись,
А зятья – сыны неважные…,
Строят где-то свою жизнь,

Старика не привлекают
К своим нынешним делам.
Потому-то «догарают»
Его мысли по углам

Вместе с жизнью… Жизнь печальная
Потекла-то у дедка,
Да и жёнушка венчальная
Померла… от сквозняка.

Вдвоём всё ж было б веселее
Дней остатки коротать,
Внучат родных, куда живее, 
Легче было б воспитать.

Только нет… Сам… Одинёшенек
На завалинке сидит,
Будто временем заброшенный
К нам из прошлого глядит:

«Кто же знал, что на глухие
Эти дикие места
Будут брошены большие
Деньги, люди? Чудеса…

Раньше в этот край дремучий
На окраине страны
Были сосланы до кучи,
Кто на смерть обречены:

Инженеры головасты
И ученые мужи,
Работяги всё рукасты
И, конечно же, – воры.

Но со временем подались
Те умельцы в города,
В тех краях же задержались…
Урки – нынче господа,

Им страшиться ли пристало
Участкового мента…?
(Нет деспота кровавого,
И заплечного дружка)

А во мне что страху? – краюшка,
Сколь ни пыжься – нестрашён.
Не указ я этим каинам
И у них другой резон.

Сочинят, поди, что новое,
Послабленье прописав,
Росчерком пера багрового
Воровство обосновав.

Но хвостом-то подметаючи,
Подминая всяк закон,
Каждый наперёд, как давечи,
Должен соблюдать канон…»

Рассуждал дед на завалинке,
Сам с собою говорил,
Хоть молчун был с годков маленьких…
Что с того? Да вдруг…  почил,

Справедливости хотелось
Деду в жизни всей душой.
Только жизнь так завертелась,
Что осталось то мечтой.

Не дожил до справедливости,
Как он думал, малость лет.
Не хватило в нем решимости.
Чтоб понять, что её нет.

Обсудив с собой всё прошлое
Всё, что помнил старый мозг,
Он забвенье и заброшенность 
Пережить никак не смог…

Надо знать, что поколение,
Не убитое врагом,
Помнившее еще Ленина,
Не смирится нипочем

С хладнокровьем и бездушием,
Наплевательством на всё,
Дед сражался за всё лучшее,
Не взирая ни на что.

Много ль радости… не знаю…
Принесла смерть старика?
Только мнится мне: по краю
Ходит целая страна…

Канул в Лету вместе с дедом
Всем известный прошлый век,
Не заметно…, между делом…,
Растворился человек…

23.04.2017г. -23.05.2017г. Челябинск-Колюбакино