Мы болтаем уже два часа...

Мы болтаем уже два часа, а глаза всё блестят и блестят,
Пролетела шальная оса, ты смеёшься, познавшая ад...
Восемь долгих счастливейших лет ты дарила себя для любви,
Ярких глаз потерявшая свет ты хваталась за лезвия бритв...

Сколько грязных вестей принимала, отмывалась,
голу’бкой  воркуя,
Ничего не прошло, не достало, он устал и влюбился в другую.
Что-то хрустнуло, всхлипнув, обмякло, он спокойно сказал: Уходи...
Это было как злое проклятье — это стало как всё впереди...

Ты себя по частям собирала, место сборки гноилось и ныло,
Ты другого в ночи целовала, получалось довольно уныло.
Ничего не забыла, грустила, сотню раз прокрутила, как песню,
Никого ни о чём не просила, крепко шторы души занавесив...

Мы болтаем уже два часа — просто трёп ни о чём и о важном.
Важно, чтобы горели глаза в этом мире больном и продажном,
Важно, чтобы предательство вновь не коснулось восставшей из пепла,
Ты смеёшься, потом хмуришь бровь:
Я тогда почему-то ослепла...