Ночное море

Огромное море, вздыхая уныло,
На сон недвижимое где-то вдали,
Сиянием лунным под вечер промыло
Дорожку от скал к очертаньям земли.

И, словно сливаясь в объятиях с небом
В серебряных мягких и южных тонах,
Сквозь синь глубины, став прозрачною зеброй,
Парит, отражая свой вздох в облаках.

Глядит неподвижная звезд позолота
Туда, и, всё ниже склоняясь к волне,
Желает понять в бормотании гротов,
О чем шепчут вялые воды во сне.
 
Там горы щетину деревьев взрастили,
Завив их в небрежный и грубый норд-ост.
Уродцы, изгибы свои устремили
В пустыню пылающих холодом звезд.

Бездонная синь в вышине и в низине,
Суровые контуры гранью меж них.
В тех важно-задумчивых горных  вершинах
Цирюльник устал и с закатом утих.

Задумчивость важная гор, как желанье
Все гребни, ушедшие в таинство сна, 
Одеть в свои тени, уняв плеск дыханья,
Все, чем нарушаема гор тишина.

Лишь с камня, оторванного от родимой
Горы и застывшего рядом с волной,
Свисают полоски усов черной тины,
Зовущих играть без конца за собой.

Но мох, нарастающий хмурою шапкой,
Скрывающей сморщенных трещин узор,
К степенности тину зовет. Та ж украдкой
Пытается вновь обмануть его взор.

Рассвет не далёк. Волны ластятся снова,
А берег и рад бы, но час не настал.
И в общей гармонии вздрогнет вдруг слово
Одной, как девятый причудливый вал.