Плакальщица

               
Она вошла- бледна и черноброва,
Тонка, как прут, сутула и бодра.
И твёрдой поступью- уже готова
Творить свои печальные дела.
Прошлась, едва задела лавки платьем,
" Ей сколько лет?"-спросил один юнец,
Уселась гордо прямо под распятьем.
" Когда ж начнёт "артистка", наконец?!"
" Лет, может сорок, нет, поди полтинник.
А, впрочем, всё равно кому платить..."
В домишке тесно и поёт мобильник,
" Кого пустить? кого и не пустить?"
Покойницу заметили не сразу,
Гроб скромный здесь, на лавке, в уголке,
Как будто, вопреки дурному глазу,
 От жизненного моря вдалеке.
И вот он голос тихий- птичка сойка,
Псалтырь читает, Библию кладёт,
И тропари все повторяет бойко,
Так плавно, словно песню, речь ведёт.
 И, вдруг, заплакала протяжно с придыханьем:
" Зачем, зачем покинула ты нас?"
И дрогнула лампадка с опозданьем,
И над крыльцом простой фонарь погас.
Всё погрузилось в темень: люди, блики,
И только свечи, будто души , коих нет.
А голос созревал, он стал великим,
Призывным, сочным, из глубин прошедших лет.
Слова просты: " Чего ж не доглядела?
Что ж не покаялась, пред образом скорбя?
Теперь гляди- ко как семья осиротела,
Когда в последний путь уже несут тебя.
И почему не встала, не воскресла?
Не протянула руку, не ждала?
А сердцу твоему в груди не тесно?
Когда любила и когда лгала?"
И голос стих, ушли на "низ" аккорды,
 Осип,обмяк, как будто талый снег.
И вновь расцвёл свободный, тихий, гордый,
Пронзительный, доходчивый до всех.
" Не нам судить в чём воля, в чём неволя,
Не нам рядить о смысле бытия.
И если люди выплакали горе,
Легка дорога скорбная твоя".
И " Отче наш" читала ровным слогом,
И " Со святыми..." бренно "упокой".
И поднялась, перекрестилась:" С Богом!".
И в ночь ушла пружиною тугой.
Как не бывало. Кто Она! Откуда?
С того села? с горы? с монастыря?
И эта ночь. похожая на чудо,
Для многих пролетела здесь не зря.
Она вела машину быстро, смело,
А слезы капали из глаз- их не унять.
И только лес стоял стеною белой.
Она вчера оплакивала мать.