Внук Гидеона Солерно

  - От подколодной змеи, перетасовывая карты не избавишься, поэтому не в моих это правилах - приносить женщине извинения, завёрнутые в целлофановую бумагу, если даже знаменательные даты, разложенные по полочкам в голове, оторочены праздничными флагами, - любил повторять его дед по вологодской матери Гидеон Солерно.
  В память о нём Сельди-Рей Невняткин, взявший в отместку материнскую фамилию, грубо по-итальянски скрутил косячок, поджёг миниатюрную Мари Хуану и та с готовностью зарделась от охватившего её испанского смущения.
  А что ещё требовалось глоболистской парочке для полного счастья?
  Это оставалось нераскрытой тайной.
  Он тщательно скрывал от всех, что за ним числился неоплаченный перед ней карточный должок, с годами превратившийся в любовный.
  Как оказалось, во всём был виноват гостеприимный матрас, в котором добровольческая армия клопов давала о себе знать, и ему приходилось по просьбе Мари чесать её по ночам от укусов.
  Когда вопрос о совместном болевом сожительстве вставал ребром, крошка Мари искала недостающего до... Адама, изображая из себя Мальвину, требующую к своей скважине Золотой Ключик.
  Видавший величественные виды Везувия невезунчик Сельди-Рей - не Буратино.
  Он как истинный итальянец, настроенный фаталистически, пренебрежительно относился к неопределённому семейному кодексу супружеских обязанностей и в высшей степени индифферентно, считая, что всё с чем он сталкивается, предопределено и про-изойдёт слюной без его постороннего на то вмешательства.
  Но так как католическая церковь развода не давала, Сельди-Рей Невняткин и Мари Хуана приняли иудаизм.