Жертвенность Из очерка 39 Наш генерал

                «ЖЕРТВЕННОСТЬ»

                Очерк 39 «НАШ ГЕНЕРАЛ»

           Том 5 «АНДРЕЙ ТЕРЕХОВ. ОДИН ИЗ НАС»


           Комментарий автора к снимку из архива А.В. Терехова: «Цымбалюк Игорь Васильевич 1968 г.р., лейтенант. 12 января 1990 г. В Гадрутском районе НКАО во время пресечения противоправных действий сотрудниками азербайджанской милиции были ранены военнослужащие 1-го взвода 3-й роты 48-го оперативного полка ВВ (в/ч 3656).
           Награждён орденом Красной Звезды (посмертно).
           Посмертно присвоено звание старший лейтенант.
           Скончался в госпитале в Тбилиси, похоронен в пос. Кировский Приморского края.
           На средней школе в п.Горные Ключи Кировского района открыта мемориальная доска.
           Из статьи «Бандитское нападение!» В. Бахшияна газеты «Советский Карабах» № 11(2442) от 14 января 1990 года:
           «...Вновь пролилась кровь. Группа вооруженных азербайджанских бандитов, которые пока в основном принадлежат к широкораспространённой категории «неизвестных лиц», вновь посягнула на жизнь совершенно безвинных людей. На сей раз вместо армян Арцаха их мишенью стали советские военнослужащие.
           ...Стояла темная ночь. В окрестностях армянских и азербайджанонаселенных сел Гадрутского района, стоящих неподалеку друг от друга, было непривычно спокойно. Примерно в 0 часов 15 минут 11 января как сообщили в управлении внутренних дел НКАО, из села Ахуллу азербайджанские экстремисты стали обстреливатгь ближайшее армянское село Эдиллу.
           Услышав выстрелы, малочисленный воинский наряд внутренних войск МВД СССР поспешил из Эдиллу на место происшествия. Увы, военнослужащим не удалось пресечь противоправные действия. Войдя в Ахуллу, они фактически оказались в окружении. Выстрелом в спину тяжело был ранен старший наряда лейтенант Игорь Цимбалюк. От удара тупым предметом по голове сотрясение мозга получил другой военнослужащий, младший сержант Эрдини Сампилов. У потерявших сознание военнослужащих азербайджанские бандиты захватили автомат, ручной пулемёт и три магазина. Подоспевшему на помощь новому воинскому наряду благодаря принятым мерам удалось отбить оружие и боеприпасы.
           Конфликт на межнациональной почве был предотвращен. Но какой ценой? Молодой лейтенант Игорь Цимбалюк без сознания был доставлен в Мартунинскую центральную районную больницу, затем в Тбилисский окружной военный госпиталь. Но врачи оказались бессильны спасти его жизнь. 12 января от тяжелой раны он скончался в госпитале. Злая нуля оборвала жизнь 22-летнего советского офицера.
           Совершено тяжкое преступление. Прокуратура Гадрутского района возбудила уголовное дело. Следствие ведет оперативно-следственная группа главного управления уголовного розыска Министерства внутренних дел СССР.
           — В тот день, — сказал мне член группы оперуполномоченный Вадим Петрович Адеев, — в селе Ахуллу были пять работников МВД Азербайджанской ССР. В тот момент, когда был ранен лейтенант Игорь Цимбалюк, трое из них находились на месте происшествия. Два остальных милиционера, которые были на другой стороне села, скрылись. Уже начат допрос этой «тройки». Кто стрелял? Сейчас ничего определенного сказать не могу.
           Неопределенность? Нет. Запутанное дело? Опять же нет. Свидетельством тому — сообщение информационной программы «Время»: в советского офицера стрелял милиционер-азербайджанец. На сей раз я ничуть не сомневаюсь в правдивости сообщения, но сам же задаю себе вопрос: может быть, именно милиционеры и организовали нападение на армянское село Эдиллу и военнослужащих? Невольно вспоминается трагедия в Гияслы, где на виду у работников милиции и других правоохранительных органов азербайджанские убийцы с налитыми кровью глазами убили следователей Андрея Тюгаева и Сергея Габу. И вот новая невинная жертва, на сей раз павшая от рук азербайджанского бандита в милицейской форме...»


      2.6.20.8.2.7.4.6.1.8.3. Новые проделки комдива и агдамский аттракцион

      После вышеизложенных событий, я стал неугодным для командира дивизии, его личным врагом № 1 и он всячески решил от меня избавиться. Посыпались проверки, комиссии. C помощью своих подручных М.И. Лабунец даже устроил тайный обыск моих личных вещей, но я вовремя появился и пинками под зад выгнал этих доброжелателей. Умел М.И. Лабунец окружать себя стукачами и подхалимами. Думаю, что целью этих штабистов было найти у меня весомый компромат, подложить нечто запрещённое...

      Но коварный план с треском провалился. Не обнаружив серьёзных недостатков, комдив решил прибегнуть к другой тактике: каждую ночь он имел физиологическую привычку – справлять нужду, и, отправляясь в сортир в трусах и накинутом на плечи бушлате, подмечать недостатки караульной службы нашего полка, а затем довольный вваливался в нашу с командиром палатку, зажигал свет, орал «подъём» и устраивал разнос: «Вы тут дрыхните, а часовой на посту курит, на маршруте патрулирования никого не видно. Вставайте и идите наводить порядок».

      Это означало: надо будить комбата, а тот в свою очередь ротного, идти проверять караул... Ночной отдых летел ко всем чертям. А утром, как правило, предстоял выезд на операцию, все были на нервах.

      Надо было придумать противодействие этому беспределу. И я нашёл выход. Не секрет, что в Карабахе вино и коньяк, тутовая водка лились рекой, и редко кто мог устоять перед соблазном выпивки, особенно после отбоя. А я знал хорошо личный состав своего гарнизона, умел вычислять большинство нарушителей трезвого режима. Сразу в поле зрения попал личный шофер М.И. Лабунца, солдат срочной службы, довольно наглый тип, которого давно надо было приструнить. Как выяснил с помощью своего партийно-комсомольского актива, он был любителем «зеленого змия», оставалось только накрыть злодея с поличным. И вот случай представился: глубокой ночью обнаруживаю в автопарке данного молодца за распитием спиртного. Прибегаю в палатку Лабунца, включаю свет и ору: «Тревога, товарищ полковник! Ваша жизнь в опасности, пьяный водитель это убийца на дороге. Вот он перед вами и его недопитая трехлитровая банка с вином. Разбирайтесь с ним сами».
М.И. Лабунец лишь процедил сквозь зубы: «Благодарю майор за бдительность».

      Этого случая было достаточно, чтобы комдив перестал нас беспокоить по ночам и все вздохнули с облегчением: наконец-то можно было выспаться.
Но М.И. не успокоился и выдумывал новый план мести.

      Наконец, пришла весна 1990 года, ожила природа, жить становилось веселее. Радость принесла встреча с однокурсником по ВПУ МВД СССР подполковником Олегом Островским, назначенным заместителем начальника политотдела комендатуры НКАО Аз.ССР, с которым не виделся 13 лет со дня выпуска в 1977 году. Такой же могучий, атлетического сложения, спокойный и уравновешенный, всегда уверенный в своих силах офицер. Встречу отметили в доме политпросвещения, куда меня с глаз подальше от себя выдворил М.И. Лабунец.

      В полумраке (света в блокадном Степанакерте не было), при зажжённой свече отметили нашу встречу фронтовыми 100 грамм. Долгого разговора не получилось: очередная тревога, очередной обстрел блокпостов... Прочитав позднее воспоминания Олега об этом периоде службы, хочу отметить скромность своего товарища по оружию. Спешу опровергнуть сказанное им: вся служба в НКАО в тот период была героическим поступком. Да, эту непризнанную войну нельзя сравнивать с афганской, чеченскими войнами. Но и над нами свистели пули, гибли боевые товарищи, мы воочию видели зверства, творимые боевиками с обеих сторон межнационального конфликта. Как на любой войне люди совершали подвиги.

      Только в моём полку:
      – командир роты спецназа капитан Виктор Спиридонов, будучи раненым, не вышел из боя и до потери сознания руководил отражением бандитов (награждён орденом Боевого Красного Знамени);
      – рядовой Кочегаров – механик-водитель на подбитом и горящем БТРе вывез из-под обстрела автобус с беженцами.

      В 48-м полку совершил бессмертный подвиг лейтенант Игорь Цимбалюк: ценой жизни не допустил прорыва бандитов через блок-пост; в милицейском полку рядовой Кирилов закрыл своим телом от смертельного огня боевиков войсковой наряд..

      В мае 1990 г., отражая нападение экстремистов, получил тяжёлое ранение замкомбрига Калачёвской бригады подполковник Вячеслав Чекмарев. Он откажется от медицинской помощи, потребует, чтобы в первую очередь оперировали его раненых бойцов, и скончается от потери крови.

      Последним Героем Советского Союза станет выпускник нашего училища заместитель командира роты по политической части, офицер Софринской бригады лейтенант Олег Бабак. Спасая мирных жителей, лейтенант вёл неравный бой с 80-ю боевиками. Отстреливался до последнего патрона. Не сумев одолеть храброго офицера в бою, его, безоружного убили подло, когда он поднялся в полный рост, чтобы остановить кровопролитие. Трагедия произошла 7 апреля 1991 года в Светлое Христово Воскресенье и даже этот светлый православный праздник не остановил подлых убийц. Приказом министра МВД СССР лейтенант Олег Бабак навечно зачислен в списки личного состава 21-й Софринской бригады особого назначения.

      Этот список бессмертного полка можно продолжать и продолжать. Так вот говоря о скромности Олега Островского, что он якобы не совершал никаких героических поступков, всегда думаю о том, что за мной был полк: бронетехника, роты и батальоны. А замначпо подполковник Островский мотался по охваченным войной горным районам на одном «УАЗЕ». Хорошо если с одним, двумя бойцами, а то и вовсе один. Надо было иметь мужество приезжать на место раздоров, успокаивать родных и близких погибших, не допускать кровной мести, проводить линию партии и правительства по оставлению Нагорного Карабаха в составе Азербайджана. А что значит войти в разъяренную толпу, требующую отмщения, немедленного наказания виновных? Кто не был в подобной ситуации, тому не понять этой опасной, но необходимой пропагандистской работы. Неосторожно оброненное слово, незнание местных обычаев, даже не та пачка сигарет могли привести к трагедии. Мы знали, что если закуриваешь сигарету, надо представлять – на чьей территории находишься – армянской или азербайджанской, и не дай бог перепутать «марку», автоматически ты становишься врагом нации и разговора, помощи не будет. Поэтому носили в карманах две пачки сигарет – армянского и азербайджанского производства.

      Деятельность офицеров военной комендатуры всегда была связана с риском для жизни. Впоследствии, в 1991 году боевиками был подбит вертолет, в котором заживо сгорели комендант района генерал-майор Н.В. Жинкин и члены правительственной делегации Азербайджана (всего погибло 22 человека, включая членов экипажа). О том времени лучше всего говорят строки из переделанной афганской песни:

      До чего длинна командировка,
      далеко на севере Ростов.
      Стачки, забастовка, голодовка
      и не надо больше лишних слов.
      
            Это в наши дни и наши годы
            на Кавказе спор решает кровь,
            Словно обезумев два народа,
            позабыли дружбу и любовь.

      Вспомним, товарищ, особый комитет,
      Вспомним, как держали мы Степанакерт.
      Чтоб шальная пуля, вырвавшись от нас
      Не воспламенила Солнечный Кавказ...

      В такой обстановке приходилось работать политработнику Олегу Островскому. И он хорошо представлял, что из-за каждого камня, поворота, аула может прогреметь роковой выстрел. Но иначе было нельзя: Олег представлял собой Советскую власть, и его оружием было СЛОВО!

      Слово примирения враждующих сторон, воплощенное в газетах, листовках, призывах, которые он раздавал местному населению. Его труд, потрясающая работоспособность были неоценимы.

      А теперь, мой дорогой читатель, ответь: можно ли назвать героическим поступком исполнение моим товарищем своего воинского долга»?

      В те горячие дни я написал такие строки:

            «Курс на юг от Ростова взял тот наш борт.
            Было дело сначала:
            Так ушёл по приказу Шаталина полк,
            Двух народов раздорам преграда.

      Запылал Карабах, а за ним весь Кавказ,
      Кровной местью просторы объяты.
      Вновь в горы уходит рота спецназ,
      Экстремисты не ждите пощады!

            Полторы тыщи верст до родной стороны,
            Циркуль точно по карте измерил.
            И приходят родные в солдатские сны,
            Шепчет мама: вернись поскорее...

      Но исполнить святой материнский наказ
      Кому-то уже не придётся...
      Мы теряли друзей, люди помните нас,
      Только память в веках остаётся!»

      Всё сказанное в адрес Олега я с полной уверенностью отношу к моим однокурсникам: Михаилу Иноземцеву, Геннадию Дмитриеву (возглавил оборону Манашида в Шаумяновском районе), Сергею Потапову, Саше Алексееву, Игорю Буянову, Володе Зубрицкому, которые мужественно исполняли свой долг в разных районах НКАО. Просто на примере Олега я постарался отразить неоценимый вклад политработников всех комендатур района ЧП по сохранению целостности Советского государства. Мы сделали всё, что могли. Я горжусь своими боевыми товарищами.