Баллада о внешних сношениях

Рогами мир упёрся,
Планета – на ушах,
Не справится дипкорпус
Один в таких вещах.

Чтобы не тратить пули,
Выйдет на пляж
Наш человек в Стамбуле,
Будто не наш.

Любит тут каждый лидер
Петь соловьём.
Думает, мы не видим,
Сети не вьём.

Европа, став бараком,
Попятилась, как рак.
Макрон не стал Шираком
И точно не Барак.

Но совмещает лыжи
И шпионаж
Наш человек в Париже,
Будто не наш.

Вот из Версаля выйдет
Их…  президент.
Наш это всё увидит
И передаст.

В отставке Берлускони.
Наверно, пьёт боржом.
Но так же дыбом кони
Квадригой на Большом.

Не для шмотья в чулане
Сделал вояж
Наш человек в Милане,
Будто не наш.

Тут и вино, и паста, –
Требует роль.
Выпьет, закусит – баста.
Это пароль.

А что же ангел Меркель,
Какой блюдёт стандарт?
Едва ли на примерке,
Она же – как солдат.

Страсти чтоб не бурлили,
Входит в гараж
Наш человек в Берлине,
Будто не наш.

Едет на «Мерседесе»
Может, в Потсдам.
Рядом – жена и дети
И чемодан.

Уныло в Польше милой,
Где так умеют жечь.
Над братскою могилой
Варшаве снится Ржечь.

Тучи где вновь нависли,
Смажет пейзаж
Наш человек на Висле,
Будто не наш.

С русскими перманентна
Здешняя брань.
Малоинтеллигентна
Польская врань.

В Испании, горячей
Не от дымящих домн,
Всегда на мачо – мачо,
Всегда на доне – дон.

И там сепаратисты –
Как вредный элемент.
Такие гитаристы –
Спасайте инструмент.

Пишет не о корриде,
Взяв карандаш,
Наш человек в Мадриде,
Будто не наш.

Как утомит конкиста –
Сангрию пьёт.
С едкостью публициста
В Англию бьёт.

Забавен Борис Джонсон –
Их Боря Иванов.
Как будто погружён в сон,
А сон уже не нов.

В Вестминстере моленье,
В уме – сливной бачок.
Им снится отделенье
И снится «новичок».

Выпишет факты те все,
Сняв мокрый плащ,
Наш человек на Темзе,
Будто не наш.

Тут никакой запарки,
Чин-чинарём.
Ведь о себе в Гайд-парке
Мы не орём.

До Мао и при Мао,
Что был нам не чужой,
Китая было мало,
Теперь Китай большой.

Поднимет труд нас честный
На русской полосе?
Но только с Поднебесной
Считаться будут все.

Линию не покинет
Как верный страж
Наш человек в Пекине,
Будто не наш.

У клиентуры бара
Нынче не фарт.
А у «Жэнминь жибао»
Микроинфаркт.

Как помер Хирохито
В плену у нас, в тоске,
Как можно пить мохито,
Как можно пить саке?

Кубинцы – не японцы,
Что видно без УЗИ,
Особенно на солнце,
Особенно вблизи.

Вносит умело что-то
В тонкий пейзаж
Наш человек в Киото,
Будто не наш.

Этой работы узник,
Крот – но орёл,
Даже себе подгузник
Вот приобрёл.

Америка-маманя.
Ковбойской шляпой сев,
Блудя и наркоманя,
Радеет обо всех.

Науку только эту
Не пустишь в оборот.
Одним пошлёт ракету,
Другим переворот.

И наблюдает с горки
Весь антураж
Наш человек в Нью-Йорке,
Будто не наш.

Он как сотрудник НАСА
И не шпион.
Но не найдёте аса
Лучше, чем он.

По мере постоянства,
Любви и нелюбви,
Освоится пространство
И около Земли.

Где Деймос и где Фобос
Замрут на поводке.
И марсианский глобус
Завертится в руке.

Сильно умножит массы,
Только когда ж,
Наш человек на Марсе,
Истинно наш.

Всем в распрекрасном виде
Нос мы утрём.
Даже пусть не увидим –
Чай, не умрём.

2020