Creusa, Priamis filia

1.

Казалось бы, что мирского
теперь между нами нет.
Я помню тогда в Терсколе
был горным вкус сигарет.

Стоял на холодном балконе,
в дали ревел жадно Эльбрус.
Бокал был наполнен,
и я твердил наизусть

те песни, что нам играли
стихи те, что твердили мы.
Тогда всё казалось маленьким,
хотя было большим.

Ловил момент я и бредил,
вокруг мол ревущий Кавказ
однажды за нас ответит,
и спросит однажды нас.

Каким образом горы вечность
стоят, обнявшись в цепи.
А люди, даже повенчанные,
не Богом, но на крови,

при первой же неурядице
бегут друг от друга врозь.
И негде им спрятаться,
где мы им не жилось.

Казалось бы, что мирского
теперь между нами нет.
Я помню, тогда в Терсколе
нашёл я на это ответ.

2.

И встала действительность,
вина ускакала кречетом.
Таким людям простительно
и глупое, и беспечное.

Ведь далеко они не обычные,
меж ними не тонкая связь,
чтоб как-то она хаотична
взяла порвалась.

Поэтому одиночками вечными
брести им по свету одним.
Пускай даже повенчанными,
но с кем-то другим.

Стоял на холодном балконе,
в дали ревел жадно Эльбрус.
Бокал был наполнен,
и подступала грусть.

тех песен, что нам играли,
стихов тех, что учили мы.
Теперь всё такое маленькое,
а раньше казалось большим.